Пастернак в жизни - стр. 10
Анна Сергеева-Клятис
Семья
Многим, если не всем, обязан отцу, академику Леониду Осиповичу Пастернаку, и матери, превосходной пианистке.
Б.Л. Пастернак. Автобиография
Леонид Осипович Пастернак
Я родился в Одессе 22 марта 1862 г. При рождении я получил двоякое имя Абрам и Исаак. Последнее было занесено в метрические книги, первое же попало, кажется, в бумаги мещанской управы, а оттуда – в гимназические документы. Но, видно, двух имен было мало, и я получил третье – Леонид. С первого же дня моего рождения домашние мои, родные, все стали прозывать меня Леонидом, не симпатизируя почему-то двум вышеназванным. Привыкли так называть меня близкие, привыкла окружающая семья, впоследствии сверстники, товарищи по школьной скамье, и сам я привык к нему настолько, что когда я вступил в жизнь, в художественный мир, то я не в силах был уж ни изменить его, ни отвыкнуть от него. Я упоминаю об этом ничтожном обстоятельстве, потому что в канцелярии в бумагах Гимназии я, вероятно, значусь не Леонидом, а одним из двух вышесказанных имен и не Пастернак, а Постернак.
(В канцелярию Одесской второй гимназии от художника Л. Пастернака // Пастернак Л.О. Записки об искусстве. Переписка. М., 2013. С. 98)
Его родители, люди совсем простые (мать даже и неграмотная) любили его, как меньшого среди своих шестерых детей, возможно более горячо и нежно. И он отвечал им столь же пылко и преданно. Его родители, как и все их окружавшие, совершенно не знали, что существуют какие-то там искусства. Они знали, что бывают «живописцы вывесок», представлявшие высший ранг маляров. <…> И вот – их малыш, их любимец станет таким маляром? Нет; их мечтой – осуществляемой по мере сил относительно старших детей – было дать и ему образование, вывести и его «в люди». В их мечтах мальчик становился или аптекарем, или лекарем, или, на худой конец, «ходатаем по делам»…
(Пастернак А.Л. Воспоминания. М., 2002. С. 15–16)
Какая еврейка! Какая мать! И я вспомнил свою… Святые еврейские матери! Сколько горя и скорби, сколько слез выплакали глаза ваши. Сколько тревожных и бессонных ночей провели вы над колыбелью детей ваших. В непреходящих заботах и терзаниях дни и ночи вашей жизни до гроба. Вы какие-то поистине особенные: ваш мозг и сердце, ваши помыслы, волю и душу – все самозабвенно до пепла сожгли вы в любви к ним. До времени состарились вы. Воистину, вы свято исполнили завет Божий – ибо нет вам равных в материнской любви!..
(Пастернак Л.О. Рембрандт и еврейство в его творчестве // Пастернак Л.О. Записки об искусстве. Переписка. С. 70)