Пасть: Пасть. Логово. Стая (сборник) - стр. 58
Картина складывалась такая или примерно такая, детали не так уж и важны. Оставался один маленький вопрос: КТО?
Случись такое пятьдесят лет назад в его родной сибирской деревне, ответ был бы ясен: медведь.
Именно таким манером косолапые задирали одиноких буренок, а особо голодные не боялись напасть и на стадо. Съедали, сколько могли, и оставляли остальное, чтобы прийти на второй или третий день и доесть. Все похоже, вот только в здешних местах медведи не водились. И забрести им неоткуда – на большом протяжении нет вокруг настоящих обширных и густых лесов, в которых только и водятся топтыгины – все так, по мелочи: рощи, перелески, лесные острова да речные уремы… Лоси иногда забредали в голодную пору, кабаны, а медведи – никогда.
Волки? О волках ходил один слух…
Глава четвертая
Синяя папка Генерала могла поведать о волках много интересного.
Серые разбойники, беспощадно истребляемые в довоенные и в послевоенные годы, последнюю четверть века чувствовали себя в большей безопасности – медленно, но уверенно восстанавливали поголовье, вновь исподволь заселяли очищенные было районы.
Иные скорбные на голову радетели природы подняли в семидесятых шум в защиту братьев-люпусов: дескать, санитары природы, выбраковывают слабых и больных животных, необходимы как экологическое звено…
Все так, за исключением одной малости: эти выкладки верны для девственных лесов, где почти нет людских поселений. А с человеком серые мирно никогда не уживутся. Да – истребляют слабых и больных копытных. Хорошо. Истребили, оздоровили популяцию. Результат: здоровые лоси бегают быстро, да и копытами норовят отбиваться – хрясь, и пополам волчий череп. Но подрастающие волчата жрать хотят, между прочим. А рядом – коровы, овцы, козы – ни убежать, ни отбиться не могут. Собаки – хоть родственники, но в голодуху родство забывается. И, самое страшное, – зимой, когда скот не выпасают, на зуб волкам порой попадают люди. Тоже легкая добыча…
Любой крестьянин такие вещи знает с детства, его сказочки Киплинга о серых братьях не умилят. Но кто же из городов к крестьянам прислушивается? В городах показывали трогательные передачки о прирученных лобастых волчатах, журналисты марали газетные полосы доказательствами волчьей необходимости и полезности… Нарасхват шли Фарли Моуэтт, Сетон-Томпсон и Джек Лондон. Высоцкий хрипел о гордых волках и паскудах-егерях. В кинотеатрах крутили «Лобо» – вершину волкофилического маразма, усугубленного прогрессивной идеологией (в фильме эксплуататоры-скотовладельцы притесняли свободолюбивого волчару, а пролетарии прерий, значит, выступали с ним в союзе – это надо было видеть!).