Пасть: Пасть. Логово. Стая (сборник) - стр. 49
Именно так Ботве виделись последовавшие секунды.
Огромная, обросшая черной шерстью туша прыгает на него – над кустами, небывало длинным и высоким прыжком – Ботва ничего не успевает, да и никто бы не успел – но тварь сама напарывается на выставленную вперед трубу – хрустко, с лету, мордой; и вместо своей цели – горла – врезается в живот Ботвы. Потом Ботва бежит напролом через кусты к воде, почему-то именно к воде, выпавшие кишки мешают, цепляются за ветви, но он мчится, ни на что не обращая внимания. Потом падает – поскользнувшись на осклизлом, окровавленном куске рыжей шкуры. Потом – сразу, без перехода – пасть, одна только пасть, ничего больше он не видит, – рвется к горлу, он прикрывается рукой… Потом – состояние космической невесомости, рука – его рука! – растопыренные пальцы, запястье, часть предплечья – уплывает по воздуху, медленно поворачиваясь, рядом крохотными спутниками – красные шарики, вылетающие из ее разорванных вен и артерий… Потом – снова пасть, неимоверно распахнутая – во весь горизонт, во всю Вселенную – она сама и есть Вселенная, необъятная и готовая поглотить… Потом… Никакого потом для Ботвы не было.
Доклад Марченко-Чернорецкого (уцелевший фрагмент)
…упоминавшийся в письменных древнерусских источниках полоцкий князь из династии Рюриковичей Всеслав Бречиславович (ум. в 1101 г.). Указания на ликантропию Всеслава встречаются в 4 относительно коррелированных документах [13, 17, 19, 29]. Генезис явления не известен, сообщения «Повести временных лет» (Лаврентьевский и Полоцко-Туровский варианты) позволяют предположить, что имел место случай спонтанно-наследственной ликантропии. Всеслав Бречиславович родился от связи своего отца Бречислава (сына Изяслава, внука Владимира «Святого») с дочерью волхва-кудесника; вариант Радзивилловской летописи – «родился от волхования». При рождении имел на голове знак не установленного характера – т. н. «язвено» (версия ак. Лихачева, вошедшая в классические комментарии, о том, что упоминаемое «язвено» было «сорочкой», т. е. остатками плодного пузыря, представляется малоубедительной). Именно наличием данного знака летописцы объясняли кровожадность Всеслава («немилостивъ есть на кровьпролитье»).
Судя по ряду указаний, ликантропия князя кратковременно и спонтанно проявлялась в моменты реальной и серьезной опасности для жизни (побег после проигранной битвы при р. Немиге в 1067 г., побег от врагов из г. Белгорода в 1069 г. и т. д.) и завершалась полной ремиссией (вариант 2б). Описания происходившего неполны, но очень схожи: «в ночи рыскал волком», «скакнул лютым зверем» (т. е. так же волком), снова «скакнул волком». Все указанные эпизоды имели место ночью и отличались неправдоподобно высокой скоростью передвижения. Если сообщение «Слова о полку Игореве» о проделанном Всеславом за одну ночь («до петухов») в образе волка пути между Киевом и Тьмутараканью (более 1000 км по прямой) доверия не заслуживает, то в «Поучении» кн. Владимира Мономаха приводится достаточно правдоподобный случай…