PASSIONARIUM. Теория пассионарности и этногенеза (сборник) - стр. 89

Видимо, существуют разные степени этнической совместимости. При одних инкорпорация легка, при других – трудна, при третьих – невозможна. В чем причина столь странного феномена?

Этносы существовали всегда, после того как на Земле появился неоантроп. И способ их существования, как показывает история человечества, один и тот же: зарождение, расширение, сокращение степени активности и либо распад, либо переход к равновесию со средой. Это типичный инерционный процесс системы, обменивающейся со средой информацией и энтропией всегда особым, неповторимым образом, можно сказать – в оригинальном ритме. Именно это обстоятельство ограничивает инкорпорацию. Чтобы стать подлинно «своим», надо включиться в процесс, т. е. унаследовать традицию и идеалы этноса, а это возможно только в младенчестве и при условии, что инкорпорируемый не воспитывался своими истинными родителями. Во всех иных случаях инкорпорация превращается в этнический контакт.

Теперь поставим вопрос: в чем разница между этносами-изолятами и этносами, развивающимися бурно? В системах реликтовых этносов нет борьбы между членами этноса, а если и случается соперничество, то оно не влечет гибель проигравшего. Преследуются только нововведения, которых, как правило, не хочет никто. Но если так, то естественный отбор, один из факторов эволюции, затухает. Остается этноландшафтное равновесие, на фоне которого возможен только социальный прогресс или регресс. Но в сложных и трудных условиях реадаптации и смены стереотипа поведения естественный отбор возникает снова, и сформированная им популяция либо погибает, либо становится новым этносом.

Таким образом, первичной классификацией этносов (в плане их становления) является деление на два разряда, резко отличающихся друг от друга по ряду признаков (см. табл. 1 на с. 137).

Предлагаемое деление основано на принципе, отличном от применявшихся до сих пор: антропологического, лингвистического, социального и историко-культурного. Отмеченные в таблице 12 признаков различия[18] инвариантны для всех эпох и территорий. Как в классовом обществе могут существовать персистентные этносы, так и при родовом строе происходят перегруппировки особей, благодаря чему возникают новые племенные союзы или военно-демократические объединения. Примерами первого варианта могут служить застарелые рабовладельческие отношения в Аравии среди бедуинских племен, в Западной Африке: в Бенине, Дагомее и т. п., у тлинкитов Северо-Западной Америки и у горцев Кавказа, до XIX в. имевших грузинских рабынь и рабов. Застывшие феодальные отношения наблюдались в XIX в. в Тибете, Западном и Северо-Восточном; горном Дагестане, у якутов и у малайцев. И наоборот, ирокезский союз, возникший в XV в., – яркий пример создания нового этноса в условиях доклассового общества. Тот же процесс имел место в родовой державе Хунну – III в. до н. э., и военно-демократическом тюркском «Вечном Эле» – VI–VIII вв. н. э. Кельты I тыс. до н. э. бесспорно составляли этническую целостность, имея клановую систему общественных взаимоотношений.