Пассажир с детьми. Юрий Гагарин до и после 27 марта 1968 года - стр. 29
“Голод. Крапиву, лебеду, щавель ели, прошлогоднюю картошку гнилую. «Тошнотики»”, – вспоминает одна из клушинских соседок Гагариных.
Анна Тимофеевна вместе с другими женщинами пахала на себе – в упряжке из шестерых; другой тягловой силы не было – а норма была; альтернатива была вскапывать поле лопатой – или на коровах. “Плачем и пашем” [19].
Даже прошлогодний картофель, однако, в какой-то момент кончается. И вот примерно в это время Гагарины принимают важное решение – спасительное для своих биографов, потому что надо быть извергом, чтобы продержать читателя хотя бы еще одну страницу на диете из куцых цитат. Алексею Ивановичу и Анне Тимофеевне приходит в голову мысль перебраться из малоперспективного Клушина в Гжатск, и трудно задним числом не аплодировать этому решению: ведь в городе по определению шире круг потенциальных свидетелей; так оно и оказалось.
“…Кончилась война, и моего отца оставили в Гжатске – отстраивать разрушенный оккупантами город. Он перевез туда из села наш старенький деревянный домишко и снова его собрал” [1]. “В конце 1945 года Гагарины сменили место жительства. На Ленинградской улице в Гжатске они поставили дом, перевезенный из Клушина. Его построил своими руками глава семьи еще в середине 30-х годов” [17].
“Решили мы с ним дом в город перевезти… заметила: сам готовился загодя, осмотрительно, непоспешно” – по “округлой”, почти ритмизованной, речи, напоминающей манеру народных сказительниц, внимательный читатель наверняка уже узнает голос Анны Тимофеевны в записи Т. Копыловой. “Видно, крепко спланировал, какую работу за которой выполнять. Юра с Бориской ему помогали по-взрослому. Землю копали, раствор месили, песок таскали, глину мяли, кирпичи подавали. Дом в Гжатске был таким же, как и в Клушине: в три небольшие комнатки, с вместительной кладовкой, с погребом, пристроенным скотным двором”.
Т. Д. Филатова меж тем указывает вот на что. Да, Гагарины переехали в Гжатск в конце 1945-го, но сам дом, по бревнам, они перевезли только в 1947-м, когда у Зои Гагариной появился муж, а до того жили в “мазанке” (которая, разумеется, не сохранилась). Более того, она утверждает, что в гжатскую школу Гагарин поступил вовсе не 1 сентября 1945 года, а лишь с начала 1946 года – что более-менее подтверждается удивительно непрезентабельным документом из гжатского музеехранилища. Это вырванный из школьной тетрадки листок без каких-либо следов работы архивистов; женским почерком на нем начертана фраза, похожая на расписку, подтверждающую погашение долговых обязательств: “Я, Лунова Елена Федоровна, бывшая заведующая начальной базовой школой при Гжатском педагогическом училище, подтверждаю, что Юрий Алексеевич Гагарин поступил в 3 класс в начале ноября месяца 1945 года в вышеназванную школу”. Дата: 22 ноября 1985 года. Странно, что не 1 сентября; но узнать, с чем связана эта странная дата зачисления, не у кого. Так зачем они все-таки переехали? “Ну, потому что зарабатывать как-то надо было”, – просто отвечает на этот простой вопрос племянница первого космонавта, и на этом путешествие по поросшей колючками каменистой пустыне заканчивается; мы вступаем в утопающий в зелени оазис.