Пассажир последнего рейса - стр. 3
– А в Бога ты веруешь, Овчинников?
– Конечное дело, верую! Что же я, зверь?
– А знаешь, что коммунисту верить в Бога не положено?
– Стороной и про это слыхал, только не может того быть, чтобы Ленин запрещал совесть иметь. Какой же человек без веры, без совести? Никакой цены такой шаромыжник не имеет.
– Вот видишь, Овчинников, какой ты ещё несознательный товарищ? Религия – опиум народа… Бог для порабощения твоего выдуман, и только. Ясно?
– Не, не ясно. Много добрых людей верует. Ведь я как понимаю: человеку понятие нужно иметь, что грех, а что дозволено. А без Бога как понимать грех? Почему не украсть, не убить? Отстанет народ от совести – разбалуется вовсе. А ты – опиум! Чем ты без Него человека в рамках удержишь?
И во фронтовых условиях с этой верой Овчинникова принимают в партию. Ясно, что позднее тот Овчинников, каким он предстаёт спустя более чем сорок лет на завершающих страницах романа, скорее всего неверующий, хотя, быть может, и сохраняет, как говорили многие тогда, веру в душе. Всё же позиция автора ясна, его положительные герои не безбожники, во всяком случае, не «воинствующие безбожники». Вообще об отношении автора к религии в романе можно сказать много интересного.
Процитируем его переписку.
«Ты спрашиваешь, откуда комиссару Шанину известен Иоанн Златоуст и откуда его интерес к религиозной литературе? Да из пермской гимназии, откуда он выбыл из 8-го (последнего) класса и где он Закон Божий не мог сдавать иначе, как на пятёрки (как и Ульянов В. И.). Он 10 лет изучал Отцов Церкви, и уж, конечно, Иоанна Златоуста знал назубок! Ибо 12-томное его издание было в каждой гимназии, а цитируемое им место известно каждому гимназисту из катехизиса. Так что замечание я отвожу… Что же до «славянской» эрудиции Макарки в его 14 лет, то ты просто не знаешь гимназических программ, равно и корпусных (а я и там, и там учился). Была у каждого гимназиста такая довольно хорошо составленная книга, нарядная, но, благодаря своей массовости, не очень дорогая «Откуда есть пошла русская земля и как стала быть».
Это был несколько беллетризованный и всё же вполне научный пересказ истории российской с древних времён, даже дославянских, и подробно там описывалась история славян, возникновение письменности и т. д. Это была превосходная книга, сейчас её почему-то держат в спецфондах. Но это было чтение внешкольное, правда, учителя требовали знания этой книги с первых классов… Так что для 14-летнего это были азбучные и привычные истины, именно такие ассоциации и должны были прийти на ум…»