Пасхальные рассказы - стр. 40
– Но да, да… совершенно верно. И мы это потом, потолковав с женой, поняли, и она очень сожалела о своей слишком поспешной горячности. Но, понимаете ли, английская мать так уж воспитана. Она не может видеть спокойно, если кто-нибудь целует ее дочь. Это, конечно, к вам не имеет никакого отношения, но я все-таки объясню вам, что по английским законам вы должны были бы после этого или жениться на Эмили, или уплатить по определению судьи известную сумму. О, пожалуйста, прошу вас, не подумайте… Ничего подобного мы не имели в виду. Тут имеется налицо удовлетворительное объяснение. Но я это к тому, чтобы вы поняли поступок моей жены.
– Боже мой! – воскликнул я. – Неужели такой взгляд? В таком случае я понимаю, что мистрис Спайль могла понять меня дурно. Так вы говорите, что потом она поняла?
– Да, разумеется. Но все же, мой почтенный друг, нам придется лишиться вашего в высшей степени приятного общества.
– Как? Почему же?
– Да, придется. С английской точки зрения неудобно вам бывать в нашем доме и встречаться с Эмили.
– Это повергает меня в отчаяние.
– Меня тоже, если вам угодно знать… Мы ведь искренно полюбили вас. Но с английской точки зрения, – а мы ведь не можем стоять на другой, – нельзя этот вопрос разрешить иначе.
Тут он, видимо, неохотно поднялся с дивана и протянул мне руку.
– Позвольте поблагодарить вас за ваше приятное общество и пожелать вам всего лучшего, – сказал он, крепко пожимая мою руку. – Уверяю вас, что в моем доме останется о вас самое лучшее воспоминание.
– Простите, мистер Спайль, – но у меня есть маленькие счеты с мистрис Спайль… Я хотел бы просить вас передать ей…
– За обеды? Ну нет, я не возьму этого на себя. Вы можете прислать ей по почте.
Мы еще раз крепко пожали друг другу руки и расстались. Какой, однако, досадный конец там мило начавшейся истории! И случилось это именно в тот день, когда мисс Эмили особенно нравилась мне.
Без сомнения, если бы я вздумал сделать ей серьезное предложение и для этого приехал в коттедж Спайлей, то меня оттуда не выгнали бы… И если бы не случился этот преждевременный поцелуй, может быть, это едва начавшееся чувство разгорелось бы в настоящее, и… кто может знать, чем это кончилось бы.
Недели две пришлось еще мне просидеть в Лондоне. На завод я больше не ездил. Мне не хотелось встречаться в вагоне с мистером Спайлем и тем ставить его в затруднительное положение. Наконец я узнал, что дело, из-за которого я сидел в Лондоне, через неделю будет благополучно разрешено. Я стал готовиться к отъезду.
И в это время я получил письмо такого содержания: «Надеюсь, что вы никогда не будете дурного мнения о моих намерениях? Я хотела бы это знать. Э. С.», – и затем было указано одно из почтовых отделений Лондона. Я тотчас же ответил: «Вы можете быть совершенно уверены в этом, как и в том, что я на всю жизнь сохраню милое воспоминание о вас и о нашем братском поцелуе».