Паша+Маша=? - стр. 19
– Ты чего, Маша? – он подскочил, босиком, забрал у неё дрова и затащил в баню – Упала? Ничего не ушибла?
Снял с неё куртку, стал ощупывать руки, ноги. На щеке расползалась царапина, видимо, от острого поленца. И заноза, торчащая прямо из щеки.
– Ну как же ты так? Дождалась бы меня, я бы сам принёс. Тут есть аптечка, ты же сама её сюда определила. Видишь, пригодилась – он ещё что-то говорил, а у Машки голова шла кругом от вида обнажённого торса её Павлика. Конечно, какая же баба откажется от такой красоты, от настоящего мужского шарма. Всё при нём…
Острая боль от вынутой занозы вернула её на грешную землю. Она вскрикнула, кровь струйкой потекла по щеке. Пашка слизнул, налепил пластырь. Обнял, поцеловал в этот пластырь. Машка, уткнувшись в “скорпиона”, почему-то заплакала. Ей было уже не очень больно, а слёзы текли сами собой, как ручейки весной. Ну как он мог? Как мог поступить с ней так? Как бы было хорошо прижаться к нему, обнять и целовать, целовать… Интересно, нет, совсем неинтересно, ну всё-таки, сколько же других губ целовал её муж? Она отстранилась от него, встала и вышла. Собрала дровишки и поплелась восвояси, еле волоча ноги.
Дети ждали на чай. На маленьком столике дымились чашки, стояли тарелочки со всякими вкусностями. А около камина сооружено ложе, прямо на полу.
– Мамочка, мы вам настелили всё, что нашли. От огня тепло, мы проверили. Так что спать будете здесь. Здорово мы придумали? – Данька сиял, как медный пряник – Папуля сильно устал, а завтра много дел. Пейте чай и ложитесь. А мы пошли.
Они поцеловали пришедшего отца и поднялись к себе. Маша стояла напротив Пашки совершенно без сил. Переносить назад в кухню, на её диванчик постель не было никакого желания. Да и дети очень постарались, настелили для принцессы на горошине и её принца.
– Паша, пей чай и ложись. Надеюсь, ты уже будешь спать, когда я вернусь из ванной. Пожалуйста, ты же устал, засыпай уже скорее.
Он и правда спал, когда она вернулась. Маша подбросила дровишек, уселась перед огнём и долго смотрела на своего любимого мужчину. Это же так очевидно, на самого любимого, единственного, такого родного… И ничего она с этим уже не сделает… Проснулась первая, под крылом Павла. Быстро отстранилась от него, полежала немного и пошла на кухню. Совершенно не выспалась, борясь с собой всю ночь. Выстояла. Наивная. Павел срисовал мучения своей жены сразу. Он только делал вид, что спит. Поворачивался к ней всем телом, вроде как во сне, складывал руки и ноги, задевал грудь. Да он чуть не сдох от желания вот прямо сейчас залюбить свою Машку до умопомрачения. Он тоже боролся, но не мог отказать себе в желании прикасаться к ней. И когда она уже устала с ним возиться, пытаясь каждый раз отодвинуть его на безопасное расстояние, и заснула, он нежно прижал её к себе и улетел в царствие Морфея. Какое это было счастье, вдыхать запах волос, ощущать её всю, слушать, как она дышит…