Парящая для дракона - стр. 5
– И не подумаю!
– Сядь, я сказал. – Отец сдвинул брови. – Я отправил твое резюме еще до того, как узнал о своем назначении. Ты должна понимать, что это значит для нашей семьи.
Если я сейчас что-то и понимала, то это то, что решительно ничего не понимала. Поэтому решила уточнить:
– Конкурс?!
– Разумеется. Ландерстерг будет выбирать из десяти девушек…
Это что? Отбор?! Как во времена войны Ледяных с Огненными или даже раньше, в дремучей древности?
– Пап, это же смешно!
– Лаура! – Отец повысил голос. – Сядь и выслушай меня!
Поскольку стоячее положение моего положения существенно не облегчало, я решила сесть. Поэтому и еще потому, что… ну мало ли, что отец скажет дальше, что я там должна буду делать на собеседовании. Танцевать, петь (хорошо, если не на столе) в лучших традициях отборов. Или, может, ужин ему приготовить? Со слабительным! Это я запросто.
Последнее несколько успокоило мою разыгравшуюся фантазию, потому что вернуло в реальность. А в реальности (в наше время) все-таки есть свои правила. Например, никто не может заставить меня что-то делать и куда-то идти, если я этого не хочу. Слава всем драконам, что я живу в век прогресса и демократии! И, если верить Ландерстергу, демократия с этого года стала еще более демократичной к людям, если можно так сказать.
– Ты должна понимать, что это значит для нашей семьи, – повторил отец.
К этому времени я уже окончательно успокоилась и решила, что буду говорить с ним на его языке. Язык эмоций мой папа-адвокат совершенно не признает, зато язык доводов, фактов и неопровержимых логических доказательств – более чем.
– Я бы поняла, – сказала я, – если бы ты не победил на выборах. Но ты победил. Ты займешь место в правлении рядом с Ландерстергом, а это уже больше, чем круто. Зачем тебе еще и дочка – первая ферна Ферверна?
– Затем, что все это еще очень зыбко. – Отец наконец-то захлопнул ноутбук, разделяющий нас, как Ледяная цепь. Так называли самый длинный горный хребет, рассекающий северо-запад Ферверна. – И что пройдет немало лет, прежде чем люди будут приняты обществом иртханов как равные. Откровенно говоря, вряд ли будут когда-нибудь приняты именно люди. Наша кровь сольется, и мы станем единым целым. Только тогда все изменится.
– И ты хочешь, чтобы я при нем была… кем?! – Я почувствовала, что снова начинаю закипать. – Куколкой, которую он посадит рядом в качестве подтверждения своей политической линии? Папа! Я не хочу замуж! Я вообще далека от политики настолько, насколько это возможно…
– Значит, придется сближаться, – сухо сказал отец.