Парвус - стр. 34
Со спины донеслось механическое:
– Ну ты и болван! Даже с девкой разделаться не можешь.
«Ну вот опять! Как они определяют мой пол?!» – пока Медея мысленно возмущалась, мужчина возобновил движение.
За что получил немедленную пулю в ногу. С его маски посыпались ругательства. В это время девушка уклонялась от летящего ножа. Тот почти задел правую руку, сжимающую пистолет.
Оборачиваясь, она увидела двоих. Один сидел на плоской крыше дома, прицеливаясь, а второй, бросивший нож, мчался к ней. Откатываясь вбок, Медея уже знала, в кого выстрелит следующим.
Тот, что был рядом, пытался вступить в ближний бой. Поэтому ему досталось в живот. Пуля звонко отскочила от защиты, спрятанной под тонким костюмом. Мужчина замедлился от боли. Следующая попала в его колено.
В ушах Медеи зазвенело. Пуля проскользила по шлему у левого виска, оставляя за собой едва заметный след. Девушка направила дуло на стрелявшего. Тот вновь выстрелил, не спускаясь с крыши каменного здания.
Медея знала, что вторая пуля, попавшая в нее, принесет ощутимую боль, но если соперник окажется достаточно глупым, чтобы дважды выстрелить в шлем, то она выживет.
Поэтому нажала на спусковой крючок не уклоняясь. Обе пули достигли цели. Медея завалилась на спину от встреченной головой убойной силы. До слуха донесся сдавленный крик, со здания шумно упал стрелявший.
«Подмышка. Идеальное место», – думала она, лежа. Полюбовавшись немного облаками, Медея встала. Отдыху мешали стоны боли от подстреленных людей. Дела не ждали. Обыскивая корчащихся, подбитых неизвестных, она сделала вывод, что это обычные грабители.
Мало того, что у двоих из них костюмы дешевые и тонкие, так еще и пустые карманы не порадовали Медею, потратившую пули. Зато третий, лежащий у здания без движения, сжимал в руке пистолет.
Медея присела рядом с тем, в кого прилетела ее первая пуля. Ткнув дулом в нераненую ногу, она спросила:
– Как понял, что я женщина?
Незнакомец между стонами послал ей ругательство. Девушка взвела курок и повторила вопрос. Поняв, что ему грозит, мужчина, пересиливая физические страдания, прерывисто выдал:
– Походка, жопой виляешь.
Медея нахмурилась. После смерти отца и жизни в трущобах влиться в общество первого круга было необходимостью. Невольно Медея переняла манеры и поведение окружающих. Главным источником насмотренности стала мать. Грациозная женственная походка была самой узнаваемой частью Силии.
Медея поругалась на себя, что не додумалась до этого самостоятельно. Девушка не понимала, везет ей сегодня или нет. С одной стороны, на нее напали. С другой – она забрала у нерадивых грабителей новое оружие и пули, а еще узнала причину, по которой привлекала к себе ненужное внимание. Правда, тот, кто стрелял, кажется, умер. Дожидаться и проверять, придет ли он в сознание, Медея не стала.