Парвус - стр. 31

 Еще в третьем секторе, когда Медея переоделась в светлое платье, прохожие начали пялиться. Белые волосы и красные глаза всегда привлекали внимание, но синяк на пол лица вызывал у прохожих диссонанс. Видеть представителей богатого рода побитыми никто не привык.

 Чистенькие – так простые жители Парвуса укоризненно называли тех, кто выглядел как Медея. Особой любви к элитарной верхушке никто не испытывал. Когда взгляды, направленные на девушку, смещались на подбородок, на лицах наблюдающих появлялась усмешка.

 На что Медея отводила глаза. Ее это раздражало. Вся на нервах она вышла из пустого лифта в первом секторе. Было принято решение возвращаться в вечернее время. Фонари тускнели, слабо освещая чистую улицу. При появлении на горизонте редких прохожих девушка прикрывала лицо рукой, делая вид, что хочет чихнуть.

 На подходе к многоэтажному зданию сердце ускорилось. Задуманное поднимало в ней тревогу. Медее еще никогда не приходилось калечить саму себя. «Я справлюсь! Подумаешь, ударюсь, ради должности аппера. Можно и потерпеть», – успокаивал Медею внутренний голос, пока она осторожно заглядывала в окно, проверяя, на кухне ли мать.

 Нога Силии дергалась от нервов. Очевидно, мать переживала, появится ли дочь сегодня дома. Медея довольно улыбнулась. «Мисс фортуна снова на моей стороне», – радостно подумала она, падая лицом на порог главного входа.

 Резкая боль пронзила подбородок. Медея, не сдерживаясь, закричала. В полных тревоги глазах, вылетевшей на улицу Силии, поднимался ужас при виде дочери, распластавшейся на каменной поверхности. «Надо было аккуратней падать», – крутилось обреченно в голове девушки, пытающейся подняться. Голова кружилась, поэтому Медея приняла помощь матери, и они вместе поплелись в квартиру.

 Рухнув на мягкий белый диван, девушка поняла, что с подбородка капает кровь. Мать в суматохе бегала по дому, не зная, что предпринять. Когда Фейт получал серьезные ранения, он отлеживался в мед корпусе, поэтому Силия совершенно не знала, что делать с повреждениями дочери.

– Мам, все нормально, – произнесла Медея, у которой ломило все лицо.

 Чтобы не смотреть в глаза мечущейся перед ней женщине, девушка похлопала по подушке дивана рядом с собой.

– Оно само заживет, ничего страшного, – успокаивала Силию Медея. – Посиди со мной.

 Пока мать сокрушалась, какая же у нее неуклюжая дочь, девушка довольная говорила, что это случайность: она просто задумалась. Какое-то время они сидели молча, Силия приобнимала Медею за плечи, а та терпела. Прикосновение матери не вызывало ничего, кроме неловкости.