Паруса «Надежды». Морской дневник сухопутного человека - стр. 14
И ясно, что свора здоровых молодых кобелей не просто так перед ней кружила, задыхаясь от переизбытка тестостерона; она же смотрела на них чуть грустно, даже печально, всё понимая, и улыбалась при этом улыбкой Джоконды. Одета она была так же, как и все: в черные брюки и синие фланельки (в обиходе говорят фланки) с белыми гюйсами. А все же это была девушка, угловатая, не совсем сформировавшаяся, но прекрасная в своей чистоте и молодости. Потом я узнал – оказывается, на паруснике полно баб: буфетчицы, кастелянши, поварихи, уборщицы и врачиха. Только как-то они первое время были незаметны.
Вот и Настену я увидел только на второй день своего пребывания на паруснике. Была она с копной черных волос, с цыганским, непокорным, но исполненным какой-то затаенной тоски взглядом. Мила и грациозна, даже одетая в курсантский наряд, но ей бы пошли цветастые юбки-мануш. Где-то я уже видел такой поворот головы. На портрете Леонардо. Да-да! Я увидел молоденькую представительницу рода Герардини – Джоконды! А может, мне это и показалось. Во всяком случае, у меня проснулся профессиональный интерес – выудить всё о ее родословной: не затесались ли у нее в роду свободолюбивые предки – флорентийцы…
В жизни всё зашифровано, даже то, что на первый взгляд кажется простым и обычным. Вот споткнулся я сегодня, когда шел на завтрак, и что вы думаете – минут через тридцать заработал от Бабы Яги нагоняй… Я еще подумал – не к добру это, и вот нате, получите трендюлей… Написал про Бабу Ягу и подумал: а что, хорошая женщина, в судовой роли она значится помощником капитана по учебно – воспитательной работе – УВР. Любовь Ивановна Ширшова на метле не летает, но не хуже любого мичмана на военном корабле имеет привычку придраться к внешнему виду курсанта, к его поведению и соблюдению всех правил прохождения учебной практики на учебном паруснике. Больше того, как один из пострадавших от ее сложного характера, я все – таки как-то быстро сообразил, что без таких людей, как она, эти двадцатилетние жеребцы из 101-й роты морского университета превратились бы в банду…
Один из братьев-близнецов Орликовых – кажется, Саня, а может и Ваня, я их пока не очень различаю, 14-й кубрик, монументальные получились ребята, – рассмеялся, так по-доброму, когда увидел, как я на автомате, пытаясь не столкнуться с Бабой Ягой, юркнул якобы по делам к ним в кубрик.
– Что, тоже достала?
Я ничего не ответил, что-то промычал невразумительное, типа «спутал адрес», и вылетел вон.
Догнала меня волна гомерического курсантского хохота из четырнадцатого кубрика секунд эдак через пять.