Партнеры по преступлению - стр. 1

Миссис Томас Бересфорд приподнялась с дивана и мрачно посмотрела в окно. Открывающаяся панорама не отличалась широтой, ее ограничивал многоквартирный дом на другой стороне улицы. Миссис Бересфорд испустила глубокий вздох и зевнула.

– Как бы я хотела, чтобы что-нибудь случилось, – сказала она.

Ее супруг поднял на нее укоризненный взгляд:

– Осторожнее, Таппенс. Эта жажда острых ощущений меня тревожит.

Таппенс снова вздохнула и мечтательно закрыла глаза.

– Итак, Томми и Таппенс поженились, – промолвила она, – и жили счастливо. Спустя шесть лет они все еще живут счастливо. Просто удивительно, почему все складывается совсем по-другому, нежели ожидаешь.

– Весьма глубокое замечание, Таппенс. Но не оригинальное. Знаменитые поэты и еще более знаменитые богословы говорили об этом раньше и, прошу прощения, лучше.

– Шесть лет тому назад, – продолжала Таппенс, – я была готова поклясться, что при наличии денег на покупку самого необходимого и тебя в качестве мужа жизнь будет казаться одной большой и сладостной песнью, как утверждает один из поэтов, с которыми ты так хорошо знаком.

– Так что тебе надоело – я или деньги? – холодно осведомился Томми.

– «Надоело» – не совсем то слово, – великодушно отозвалась Таппенс. – Просто я привыкла к выпавшим на мою долю благам. Ведь никто не понимает, какое блаженство дышать носом, пока не простудится.

– Может быть, мне начать понемногу пренебрегать тобой? – предложил Томми. – Водить других женщин по ночным клубам и так далее?

– Бесполезно, – ответила Таппенс. – Ты просто будешь встречать меня там с другими мужчинами. Но я бы хорошо знала, что другие женщины тебя не интересуют, а ты не был бы так уверен насчет меня и других мужчин. Женщины ведь куда более проницательны.

– Мужчины превосходят их только в скромности, – пробормотал ее муж. – Но что с тобой происходит, Таппенс? Чем ты недовольна?

– Не знаю. Просто я хочу, чтобы случилось нечто возбуждающее. Разве тебе, Томми, не хотелось бы снова охотиться за германскими шпионами? Подумай о полных опасности днях, которые мы тогда пережили![1] Я понимаю, что ты и сейчас более или менее числишься на секретной службе, но это чисто конторская работа.

– Ты хотела бы, чтобы меня послали в кошмарную Россию переодетым большевиком, который торгует контрабандной выпивкой?

– Какой в этом толк? – сказала Таппенс. – Мне бы не позволили тебя сопровождать, а я так хочу чем-нибудь заняться!

– Ну так занимайся хозяйством, – предложил Томми.

– Двадцати минут работы каждое утро после завтрака хватает, чтобы достичь почти полного совершенства. Тебе ведь не на что жаловаться, верно?

– Ты ведешь хозяйство настолько безупречно, Таппенс, что даже становится скучно.

– Я бы предпочла благодарность, – заметила Таппенс. – Конечно, у тебя есть твоя работа, но скажи, Томми, неужели ты тоже тайком не испытываешь жажды острых ощущений?

– Нет, – ответил Томми. – По крайней мере, я так не думаю. Ведь эти ощущения могут оказаться весьма неприятными.

– Как предусмотрительны мужчины, – вздохнула Таппенс. – Неужели ты не тоскуешь по жизни, полной романтики и приключений?

– Что ты сейчас читаешь, Таппенс? – осведомился Томми.

– Подумай, как было бы увлекательно, – продолжала Таппенс, – если бы мы услышали громкий стук в дверь, а когда открыли ее, то в квартиру, пошатываясь, вошел бы мертвец?

– Мертвецы не пошатываются, – заметил Томми.

– Ты отлично знаешь, что я имею в виду, – отмахнулась Таппенс. – Они всегда пошатываются, прежде чем упасть к твоим ногам, и произносят загадочные слова: «пятнистый леопард» или что-нибудь в этом роде.

– Я бы посоветовал тебе переключиться на Шопенгауэра или Иммануила Канта, – сказал Томми.

– Такое чтиво как раз для тебя, – отозвалась Таппенс. – Ты становишься толстым и всем довольным.

– Вовсе нет, – с негодованием возразил Томми. – Ведь именно ты делаешь гимнастику для похудения.

– Все ее делают, – сказала Таппенс. – Говоря, что ты толстеешь, я выразилась фигурально. Я имела в виду, что ты становишься преуспевающим, лоснящимся и довольным жизнью.