Партизан. От долины смерти до горы Сион. 1939–1948 - стр. 21
Свинцян был пограничным городом, и новая граница между СССР и Литвой пролегала в 3 километрах западнее города. С Вильно городок был ранее связан культурно и экономически. Теперь связь была абсолютно прекращена. По советско-литовскому соглашению от 10 октября 1939, город Вильно, находившийся под советской властью три недели, переходил к Литве. Литовцы считали город Вильно своей исторической столицей и боролись с поляками за его владение. Советы пошли навстречу литовцам, но за это СССР было разрешено содержать воинский гарнизон на литовской земле. Свинцян не был включен в область, переданную литовцам, а вошел в Белорусскую советскую республику. Возникшая политическая реальность привела к полному отделению и прекращению культурной и экономической связи городка с Вильно и с большей частью сельской округи.
Из-за близости городка к границе, "буржуа" и "ненадежные элементы" были удалены из пограничных районов. Среди них были десятки евреев. Беженцев, прибывших в городок, тоже приказано было удалить, и мы с сестрой опасались, что и нам придется оставить городок, несмотря на то, что мы уроженцы этого места.
В конце 1939 – начале 1940 евреи пытались пересечь лежащую близко к городку границу в сторону Литвы. В большинстве своем это были члены молодежных сионистских движений, которым помогали местные ячейки "Молодых первооткрывателей (халуцев)" и проводники покинуть территории, управляемые советской властью. Они надеялись через Литву добраться до страны Израиля. К весне 1940 усилилась охрана границы советскими пограничниками, и переходы прекратились.
Первые недели нашего проживания в Свинцяне прошли в ожидании наших родителей, но недели оборачивались месяцами, а от них не было никакой весточки. Нам стало известно, что переход границы между советской и германской территориями труден и невероятно опасен. Обе стороны в значительной степени усилили охрану границы. Немало людей, пытавшихся ее пересечь, погибло, было ранено или арестовано. Спустя несколько месяцев пришло письмо от наших родителей, в котором они писали, что, несомненно, нам известны трудности перехода через границу, и они все еще надеются добраться до нас законным путем, с помощью комиссии по обмену населением. В одном из следующих писем родители писали, что по Варшаве распространяются слухи о том, что, быть может, евреям будет дана возможность уехать в страну Израиля, и родители даже предлагали нам вернуться в Варшаву. Меня буквально "очаровала" мысль о возвращении к родителям и отъезде в страну Израиля, но родственники советовали не возвращаться, тем более, что не было никакой законной возможности вернуться. В последующих письмах больше не упоминалась возможность отъезда в страну Израиля, и вопрос о нашем возвращении в Варшаву сошел с повестки дня. Мы посылали родителям продуктовые посылки по почте. Связи по почте с родителями продолжались до начала войны между Германией и СССР, грянувшей в конце июня 1941.