Паровые сказки - стр. 18
– К чему ты это рассказываешь? – прищурился Келоэд.
– А к тому, – Огилера в упор посмотрел на пожилого бильярдиста, – что ковчег однажды вернётся. Спустя тысячу лет или полмиллиона. И внутри будут существа, которые утратили человеческое естество. Бессмертные создания с собственной этикой и моралью, забывшие о том, кто вы такие. Забывшие о родстве. А у нас по-прежнему будут ездить конные экипажи, летать аэростаты и плавать пароходы. Да ещё тайные ордена будут выяснять между собой отношения.
– Если только Посторонние сюда не доберутся, – заметила Силуанова.
– Но откуда тебе это известно? – спросил Келоэд. – Про корабль, машинный разум и прочее?
– Всё просто, – ответил рассказчик. – Я жил на ковчеге, а потом сбежал оттуда. Добрался до планеты с Дверью и сумел попасть сюда. Хотел увидеть создателей своего мира.
– И как? – вырвалось у одного из слушателей.
– Хочу обратно, – буркнул Огилера. И мрачно уставился в пустую кружку. Теперь всем стало ясно, зачем сказочник прибыл на «Вояж».
Глава восьмая, в которой голосование сменяется прогулкой по ночным крышам
В зале снова появился распорядитель. Мужчина держал в руках матово-чёрный шар, в глубине которого изредка проскакивали молнии. Шар был размером с человеческую голову. Йордан сначала подумал, что это полированное стекло, но потом решил, что камень. Или другой материал, созданный мастерами Квартала Иллюзий.
Распорядитель поставил шар на низкий столик справа от камина.
– История завершена, – объявил служитель поезда. – Пора голосовать.
Собравшиеся оживились.
Йордан повернул голову к Шеймусу Донновану, который сидел рядом.
– Мистер Доннован?
Сказочник посмотрел на мальчика, поправив дужку очков.
– Что сейчас будет?
Бородач добродушно хлопнул спутника по плечу.
– Сейчас увидишь. Это интересно.
Йордан и Марийка стали наблюдать за происходящим.
Сказочники по очереди вставали со своих мест, подходили к чёрному шару и накладывали на него руки. Шар всякий раз реагировал по-разному. Иногда внутри проскальзывали красные искры, иногда молнии вспыхивали с необычайной яркостью, а поверхность артефакта начинала источать призрачное голубое сияние. Казалось, это сияние перебрасывалось на ладони пассажиров, делая кожу неестественно бирюзовой. Отблески падали на лица присутствующих. В сочетании с огненными всполохами, рвущимися из пасти камина, зрелище было завораживающим.
Когда наступила очередь Йордана, он тоже приблизился к волшебному предмету и опустил руку на холодную поверхность. Наощупь артефакт был гладким и массивным.
Вспыхнуло голубое пламя.