Паровой бык под лангедокским соусом - стр. 2

«Временно меняются законы, истина осталась неизменной.»

«Прогони вращенье нечестивых, непокорных и надменных мыслей!»

Орфические гимны. LXI.Гимн Немезиды

Перевод Екатерины Дайс

– Эй, девчонки, хватит этот паршивый кофий тянуть, давайте сюда! – Аластри[1] зовёт их, развалившись в кресле-качалке из индонезийского ротанга, – да быстрее же, улитки!

Девчонки переглядываются. Тиси[2], лениво прихлёбывая кофий, а уж она-то его пьёт без сахару, неспешно встаёт и, нога за ногу, поднимается по ступенькам.

– Ну, чё тебе, паучина? – спрашивает она гулким басом, – чё надо? Ты видишь, мы отдыхаем. Всю ночь бегали по всему Алустону[3], даже в Ялос[4] забегли, а от тебя покою нет.

Аластри закуривает аргентинскую сигарету с добавкой опия[5] и, прихлёбывая из хрустальной креманки «Голицина»[6], со смешком отвечает:

– Так работа у вас такая, милочка моя, а за Ялос накину чуток. Натурпродуктом. Кофием или табаком. А могу и шампанюсиком. Чего хотят мои улиточки?

– Твои улиточки хотят выспаться, – когда Ми[7] злится, она немного шипит, – или бельгийского шоколаду к кофию… и чтоб брусочками, жидкий сам пей.

Аластри усмехается и бросает на карточный столик несколько брусков, завёрнутых в тонкую блестящую фольгу. Рядом падает маленький острый нож для колки шоколада. Ми кивает и медленно перемещается на открытую веранду, увитую виноградом. Аля[8] поднимается последней, но также неспешно, как и остальные. Аластри одним движением сдвигает со столика карты, деньги и пару небрежно брошенных небольших алмазов. И дождавшись, когда его «улиточки» усядутся вокруг, поставят свои чашечки из китайского фарфора с горячим, чёрным как дёготь, кофием и наколют себе шоколаду, провозгласил:

– Девчули мои, у нас новый заказ! – и сделал торжественную паузу. Сизый табачный дым смешивается с удушливым ароматом опия и вьётся причудливой нитью над его головой.

– Не томи уже, мироедина, – Аля томно рассасывает шоколадный кусочек, – а то ещё подумаем, что нужна охота на царскую семью и прямо сейчас. А мы, уставши…

– Нет, девонька моя мстительная, непрощулечка моя, царская семья по другим статьям проходит, они свою жизнь ещё в 16 веке задали[9]… Это для меня заданьице. А пока просто свет не зажжётся в Алустоне. По-вашему, на то велению. Вот как только вы и умеете.

– Это солнце, что ли[10]? – Тиси опять отпивает кофий, – ну, ты даёшь! Всё шутишь. Свечи мы погасим, это нечего делать – у нас договор с Центральной парогенераторной. Пару словечек и ни одна свеча не засветится.

– Свечи – это хорошо, да, – Аластри задумчиво дымит сигаретой, – это нам не помешает. И, чтоб солнца не было видно. Или видно, но чтоб кровавый рассвет…