Пароль: рододендрон - стр. 20

— Какой, девушка, у вас экзотический вкус.

— А у вас умение делать мне комплименты, — не осталась я в долгу.

Повисло молчание. Наверное, Алекс слишком выдохся, чтобы говорить. Мне же говорить хотелось. В голове было слишком много вопросов. Однако здравый смысл подсказывал, что, если начну сейчас его ими засыпать, ничего, кроме отговорок, не получу.

Я завертела головой. Действительно, самый обычный гараж. У моего папы такой был, почти один в один. Даже инструменты он любил так же по стенам развешивать.

— Почему гараж? — все же не стерпела я. Выбор места дислокации меня откровенно удивлял.

Алекс сидел с закрытыми глазами, опершись спиной о стену. Он поднял голову и посмотрел на меня с таким видом, будто желание меня придушить за излишнюю любознательность — самое сильное чувство в его жизни.

— Наобум прыгнул, — все же ответил он, — на «стенку» и так много энергии ушло, а переход на двоих — штука слишком энергоемкая. Поэтому далеко попасть не пытался, так, уединенное место.

— Понятно, — протянула я, оставив при себе, что понятно, что ничего не понятно.

С опаской посмотрела на дверь. Вот будет веселая картина, если хозяин гаража решит наведаться сюда среди дня. Хотелось надеяться, что рабочий день у него не сокращенный.

— Не переживай, никто сюда в ближайшее время не придет, — сказал Алекс.

Я вытаращила на него глаза.

— Ты что, еще и мысли читаешь?!

От моего громкого голоса он поморщился, как от сильной головной боли.

— Не ори, будь так сказочно любезна, — попросил Алекс. — Не читаю я мысли. Так, общий фон могу считывать. — Видя, что фраза про какой-то «общий фон» запутала меня еще больше, он смилостивился и пояснил: — Ну, страх, тревогу — любые сильные эмоции.

Ну хоть мысли не читает — и то хлеб. Мне стало немного легче.

Пользуясь тем, что Алекс снизошел хотя бы до каких-то объяснений, я решилась задать свой главный вопрос:

— Кто ты?

Он помолчал, прежде чем что-либо ответить.

— Тебе так важно дать этому литературное название?

— Можно нелитературное, — с готовностью отозвалась я.

— Тогда дай какое-нибудь свое.

Вот так, кажется, конец беседе. Откровенничать со мной не собирались. Да и нужна ли мне она, эта откровенность? Но верование, что меньше знаешь — крепче спишь, больше не утешало. В следующий раз хотелось бы знать, кто придет меня убивать.

— Тот тип говорил, ты преступник, — сказала я, помолчав.

Взгляд Алекса красноречиво говорил: «Когда ж ты заткнешься?» Но он все же ответил:

— Ни один из писаных законов государства я не нарушал. Ни нашего, ни какого другого. Просто я кое-что украл.