Пароль «Форт-Боярд» - стр. 2
– Хватит! – Аста стиснула зубы и вздёрнула подбородок. – В следующий раз я не вернусь!
– Уверен, решать придётся не тебе, – в его голосе прозвучала явная угроза. – Ну, рискнёшь не подписать?
Тяжёлый взгляд Горбацевича был очень и очень неласковым: у него не только щеки – глаза начали наливаться кровью. Аста повертела ручку в пальцах.
– А что, есть другие варианты? – угрюмо спросила она.
– Не думаю… – процедил генерал.
Плотная бумага с грозными печатями была настолько красноречивой, что дальше некуда, а предложение заявления об увольнении по состоянию здоровья – простым и циничным. Таким же, как у функционеров КПСС четверть века назад – что-то вроде «генеральная линия руководящего органа, сложившаяся в мире обстановка на текущий момент никоим образом не пересекаются с вашими умениями и подготовкой…». Ей было предложено уволиться самой и подписать документ, обязывающий соблюдать максимальный уровень секретности. Проще говоря, пинок под зад сопровождался требованием намертво прикусить язык.
Краем глаза она взглянула на бланк подписки о неразглашении, где первым пунктом чётко оговаривалось, что нигде, никогда и никому она не имеет права сообщать о факте своей работы в комитете госбезопасности, никогда не сможет выехать за пределы страны и обязана навсегда забыть над чем работала лично она или её коллеги. Другие пункты Аста даже читать не стала – была уверена, что где-то в конце обязательно будет указано о прелестях государственной измены и не менее пугающих перспективах высшей меры.
Пальцы дрогнули, но подпись вышла аккуратной и твёрдой.
– Быстро ты, – хмыкнул генерал.
– Не тот случай, чтобы раздумывать, – она смотрела под ноги.
– Что ж ты такая ершистая-то всегда? – криво усмехнулся он и протянул ей неровно вырванный из блокнота листок с единственной строчкой из цифр. – Держи рекомендацию. Захочешь в следственном комитете поработать – звони по этому номеру. Скажешь от меня.
– Неужели мысли разрешите оставить? – она хмуро крутила между пальцами пуговицу.
– А, может, тебя ещё разок под замок определить? Догадываешься, куда? – вскинулся Горбацевич. – Вот тогда вместе и посмеёмся над бывшим капитаном Таболич Астой Валерьяновной. Усекла?
Аста откашлялась, надеясь, что тоже скажет в ответ генералу что-нибудь неприятное, такое же злое и гадкое – не получилось. Горло не издало ни звука. Тогда она попыталась разгладить ладонями воротник измятого пальто, которое не снимала в камере, чтобы не окоченеть до смерти – вышло ещё хуже, чем с прощальной речью. После всех этих неудач она обречённо махнула рукой, гордо поправила несуществующий шарф и молча развернулась к Горбацевичу спиной. С третьей попытки затолкала листок с номером телефона в карман и вышла из кабинета, нарочно хлопнув дверью так, что в приёмной испуганно подпрыгнула на стуле студентка-практикантка, ожидающая аудиенции у всесильного генерала. Затем она спустилась по широким ступеням главного входа и сделала первые шаги в обычном мире, который был закрыт для неё на целый месяц.