Пароход современности. Антология сатирической фантастики - стр. 4
– Тебе к нему. Это Георгий, штаб-менеджер, возьмешь у него плакат и отдашь листовки, – распорядился Бенди. – Да ты не робей, меня тоже Лил притащила сюда пару лет назад. Она ж рекрутер, работа такая.
– А зачем оно тебе вообще, Бенди? Режим достал?
– Если честно, я в политике не шарю ни болта, – признался Бенди, – здесь чику закадрить проще. Ну и модно. Типа повстанец, типа не всё равно. Ну, бывай, увидимся еще.
– Первый раз? – спросил Георгий, внимательно оглядывая Сирогузова. – Не боись, нормально всё будет. Листовки давай.
– Скажите, а Марш согласован… санкционирован? – спросил Сирогузов.
– А как же! Правда, на понедельник и не здесь, а в Крылатском, но это пустяки, не бери в голову. Вот, держи плакат.
Сирогузов взял плакат на длинной ручке. На плакате было написано: «Не хочу рожать при тоталитаризме!»
– Э-э, но я же мужчина, а тут написано…
– Да какая разница, что написано, ты что, сексист? – нахмурился Георгий.
– Нет… наверное, – промямлил Сирогузов, пытаясь вспомнить, что такое «сексист».
– Ну вот и славно. Теперь смотри, пойдешь в пятой колонне, с литераторами. – Георгий указал на группу возрастных демонстрантов с фляжками. – Их винтить, скорее всего, не будут.
– Почему не будут?
– Потому что нахрен никому не нужны. Они бухать сюда приходят. Но для массовки годятся.
– А если все же повинтят?
– Ну, телефон в трусы спрячь. Потом в автозаке фоткай побольше и выкладывай в сеть. Особенно, если кому-нибудь рожу расквасят. С кровякой – вообще идеально!
– Но человек ведь может случайно упасть, толпа, давка.
– Тебе не пофиг? И потом ради правды можно и приврать чутка. Мы – хорошие, они – плохие. Не забывай!
Идти в колонне с литераторами оказалось весело и выгодно. Они все время шутили, смеялись и пили коньяк с бутербродами. Голодному Ивану это было очень кстати. Говорили о разном, ругали коллег-ватников, обсуждали размеры государственных грантов. Ваня хотел было спросить, как Марш Сопричастных сочетается с государственными грантами, но заробел.
Один пожилой растрепанный поэт все время хватал Сирогузова за рукав и спрашивал, заглядывая в глаза.
– Скажите, можно я не буду читать? Нет, вы скажите твердо! Не читайте, Петр Рафаилович! И я не буду!
– Достал уже, Рафаилыч, читай или пей! – кричали ему со всех сторон, и тот нахохлившись принимался декламировать:
Поэта хвалили и кричали: «Вперед! На баррикады!»
Потом литераторы стали постепенно уставать и отставать от молодежи, часто останавливались, выпивали. Наконец закончился коньяк, а вместе с ним – энтузиазм. Кое-кто просто ушел, но остальные принялись оглядываться в поисках заведения.