Парки и дворцы Берлина и Потсдама - стр. 11
Первая прусская королева почти не интересовалась зданиями и монументами, уделяя гораздо большее внимание изящным искусствам, в частности литературе, живописи, музыке. Она превратила свою летнюю резиденцию в культурный центр, где избранная публика могла наслаждаться тем, что вызывало неодобрение лютеранской церкви. В специальном зале летнего дворца почти каждый вечер давал концерты камерный оркестр, в нем проходили первые спектакли знаменитой берлинской оперы, собирались поэты, ученые, в том числе и богословы. Энергичная, остроумная, сведущая в науках королева устраивала диспуты, приглашая самых именитых философов своего времени. В летописях отмечено, что в Шарлоттенбурге красноречивый проповедник Якоб Шпенер яростно спорил со своим коллегой, лидером реформаторской конгрегации Даниелем Яблонски. После чтения книг, подобных «Словарю» Пьера Бейля, возникали дискуссии на такие щекотливые темы, как экуменизм, то есть возможность слияния конфессий.
В 1696 году заботами Софии-Шарлотты в Берлине появилась Академия искусств, которая вначале существовала на средства королевской семьи. Немного позже германская столица пополнилась еще одним полезным учреждением – Академией наук, так необходимой немецким ученым, до того вынужденным работать за границей. Первым ее президентом был назначен старый друг королевы Лейбниц. Вскоре членом Академии стал и другой личный знакомый Софии-Шарлотты, ведущий немецкий астроном Готтфрид Кирх.
Интерьер дворца Шарлоттенбург
Жена правителя не оставляла без внимания культуру страны, даже будучи тяжело больной. В ее предсмертных дневниках трудно найти слова жалоб или сожаления об окончании жизни, напротив, она рассматривала свое положение с научной точки зрения, воспринимая скорую смерть как своеобразный эксперимент: «Ныне я отхожу, чтобы удовлетворить любопытство касательно первопричин вещей, которые Лейбниц так и не смог мне объяснить – познать пространство и бесконечность, бытие и небытие, а для моего монаршего супруга я приготовила погребальную драму, которая, надеюсь, предоставит ему новую возможность продемонстрировать свое величие».
Во времена Фридриха Великого к основному корпусу дворца был присоединен флигель, получивший незатейливое название Нового. Устроенный перед ним парк состоял из двух рядов зеленого партера, эффектно окаймленного липами. Король не любил шумную столицу и еще меньше теплых чувств питал к Городскому замку. Он жил в Шарлоттенбурге поневоле, ожидая завершения работ в потсдамском дворце Сан-Суси.
Не слишком обширные помещения Нового флигеля предполагалось использовать как летние комнаты короля. При Фридрихе-Вильгельме II их отделали в простой немецкой манере, а затем в смешанном китайско-этрусском стиле. На рубеже веков к летним апартаментам были пристроены зимние, убранные по канонам классицизма, тогда только начинавшего входить в европейскую моду.