Парк свиданий. Большая книга весенних романов о любви - стр. 37
Из толпы вывинтился Колесников с подносом.
– Гуляешь? – забыв, что ему только что на этот вопрос ответили, спросил Шульпяков.
– Макароны ем, – грубо отозвался Ваня. На обед была котлета с картошкой.
– Вот я и смотрю, что макароны.
Глеб стащил кусок хлеба и тяжелой походкой отправился прочь.
– Дурак. – В Маше поднималось глухое раздражение.
– Да нет, – вздохнул Колесников. – Слишком умный.
– Это ты о чем? – насторожилась Маша.
– Может, сходим куда-нибудь?
– Да я вроде уже нормально себя чувствую, – осторожно произнесла Маша, думая, что Юлька все еще посылает Ваню ухаживать за ней. Ведь и про любовь он три недели назад кричал потому же – Мазурова попросила не расстраивать подругу.
– При чем здесь это? – проворчал Колесников. – Просто я сегодня свободен.
Зазвенели, затрезвонили колокольчики тревоги. Что-то было не так.
– Не, нам сочинение задали. Надо писать.
Но о «Зимнем утре» не думалось. Все было слишком странным. Хорошо, что перестала напоминать о себе Алиса, предупредив, что в феврале у нее депрессия. А февраль вот-вот наступит.
– Четверг, – настаивал на следующем утре Ваня. – Новое кино показывают. Пойдем?
В кино хотелось.
– А как же Юлька?
– У нее ангина. На улицу никак.
Маша знала, что у Мазуровой ангина – подруга всегда заболевала в конце зимы, это у нее был такой ритуал. Без солнца чахла.
В четверг выбраться в кино решил чуть ли не весь класс. Около развлекательного центра встретили Шульпякова. Он выплыл из компании Скрипочки, Богдасарова и еще кого-то из своих.
– Гуляете? – В нем дремал великий следователь. Очки посверкивали таинственно.
– Макароны едим. – Ваня встал боком, словно загораживал Машу от Глеба.
– Подруга с температурой, а ты с ее парнем? – некрасиво ухмыльнулся Шульпяков. Нет, не станет он следователем, будет писателем. Таким, из малоизвестных.
– Ты чего, дурак? – Маша заметила, что реагирует на одноклассника одинаково.
А потом сидела в темном зале и думала, что он имел в виду.
– Слушай, ты когда болеть кончишь? – Маша устроилась на своем любимом месте – на подоконнике. Был он в Юлькиной комнате большой. Не какой-нибудь хлипкий пластик, а прочное дерево.
– Когда солнце выйдет, – тяжело, через силу произнесла Юлька. Болезнь в этот раз ее серьезно прихватила.
– А Ваня к тебе заходит?
– Бывает. – Юлька закашлялась, прикрывшись журналом. – Что у вас нового?
– Шульпяков роман пишет. Говорит, будет похлеще «Войны и мира».
– С вами не помрешь! – морщилась Юлька – у нее все болело. – Только расслабишься, а тут такие события происходят.
Маша спустила ноги с подоконника. Вообще она пришла жаловаться на Колесникова. Где-то к середине фильма она поняла намеки Глеба, причину его таинственного посверкивания очками. Да и Ваня вдруг взял ее за руку. Это было неприятно. Пускай когда-то она ему нравилась, но сейчас он с Юлькой. И точка.