Париж - стр. 129
С того дня Тома работал на неуклонно растущих колоннах башни с помощью мобильного крана.
Второе открытие он сделал в самом конце октября.
На протяжении всего строительства Эйфель с особым рвением следил за мерами безопасности. Работа на высотных конструкциях опасна по своей сути. Среди строителей мостов и высоких сооружений считалось, что работа прошла успешно, если никто не получил тяжелой травмы. А в случае с башней Эйфеля небывалая высота неизбежно делала любое падение смертельным.
Поэтому Эйфель разработал сложную систему передвижных заграждений и страховочных сеток. Он ставил себе благородную и трудную цель – завершить строительство, не потеряв ни единого человека, – но был убежден, что она достижима, нужно лишь привлекать только опытных верхолазов и проявлять достаточно осторожности и внимания.
С первого дня Тома включили в одну из высотных бригад и больше никуда не переводили. С товарищами он поладил, и Жан Компаньон был, по-видимому, доволен их работой. Если бы что-то было не так, то старший мастер сразу бы дал им знать.
Однажды утром в одной из бригад не хватило человека, и Компаньон сказал Тома:
– Сегодня поработай с этими ребятами.
Тома поднялся с ними наверх, ничуть не встревоженный. Напротив, ему даже пришло в голову, что его специально пригласили, заметив, как ловко он управляется с молотом. Его бригада работала на внешней грани «лапы», а площадка этой команды была всего в нескольких метрах оттуда, но с внутренней стороны колонны. Работа, разумеется, была одинаковой. Оказавшись наверху, Тома обменялся приветственными взмахами со старыми товарищами, а потом перебрался на внутреннюю грань колонны, где ему предстояло в тот день трудиться, и случайно глянул вниз.
И оцепенел.
Спустя секунду он левой рукой уцепился за балку, нависающую у него над плечом, а правой нащупал опорную стойку позади себя и сжал с такой силой, что металлический край впился ему в плоть. Но Тома ничего не мог с собой поделать. Он не мог ослабить хватку. Ледяная паника сковала его, и вся сила словно утекла через ноги вниз. Он стоял там, неспособный двинуться ни вперед, ни назад, и едва дышал.
Тома Гаскон никогда раньше не испытывал паники. Ему не приходило в голову, что ощущения при работе на внутренней стороне колонны будут отличаться от тех, к которым он привык, заколачивая заклепки с внешней стороны. Но вчера под ним находилось переплетение балок. Сегодня же у него под ногами не было ничего, кроме сорока метров пустоты.
Он считал, что не боится высоты, поскольку мог стоять на холме и смотреть вниз. И к тому же сорок метров – это не так уж и высоко. Но сейчас он не стоял на холме, он словно ступил на канат.