Пари на развод - стр. 56
Полный финиш. Везет мне с родственниками, как утопленнику.
Честное слово, слушаю этот бесконечный бред на протяжении всей жизни и с каждым годом все сильнее сиротам завидую.
Чернушный юмор? Я уже так не думаю.
– Звони мужу сейчас же и мирись давай, – очередной совет-приказ бьет по нервам.
Ага. Сейчас. Бегу и падаю.
Комментирую беззвучно. Потом взгляд на часы перевожу, смаргиваю и будто из-под толщи воды выныриваю. Обалдеть. Семь минут жизни в никуда улетели.
Как так-то? И, главное, зачем? Зачем я себя ломаю и ее слушаю?
Разве она оценит? Скажет «спасибо»? Изменится и подобреет?
Нет. Нет. И еще раз нет.
Стряхиваю с себя оцепенение и говорю так, как раньше не смела.
– Чего там у вас стряслось? Киров передумал Алиску спонсировать? Из нашей квартиры назад к тебе гонит? Из-за этого весь сыр-бор? – не скрываю злорадства.
Молчит, но по усилившемуся сопению в трубку убеждаюсь, что попала в точку.
– Так пусть сестричка работать идет, а на заработанные средства комнату снимает, – рублю правду. – Все равно ж толком ни дня не учится. Лишь по клубам гуляет.
– Не тебе, жадине, ее осуждать, – бросается мать на защиту любимого чада. – Получила от папаши все готовенькое, теперь нос задираешь? Бесстыжая, по-хорошему ты половину всего наследства мне должна была отписать, как матери. А ты…
– А я хуевая!
Бомбит так, что руки ходуном ходят. Но и молчать больше не планирую.
Хватит.
Задрали.
– И жадная! – продолжаю без передыха. – И хрен вы чего от меня получите, ясно? Поэтому пакуйте, маманя, с Алиской чемоданы и освобождайте жилплощадь. Все равно мы ее скоро с Кировым делить будем.
– Ты в конец одурела? – взрывается сирена.
– Нет, прозрела, – улыбаюсь.
На сброс вызова попадаю только с третьей попытки.
В крови адреналин зашкаливает, но мне не плохо. Наоборот, будто плотину прорвало. Будто гной из незаживающей годами раны наконец-то вышел.
Растягиваю губы еще шире и дышу.
Господи боже мой, я дышу!
Никогда с Риммой Максимовной в таком тоне не разговаривала. Чаще старалась молчать и гадости мимо ушей пропускать. Мать же. Пусть такая, нелюбящая, но своя.
Наивная? Да.
А теперь всё. Баста!
К черту ее. Не мать она. Просто женщина, не желавшая, но родившая меня. И теперь за этот подвиг бесконечно требующая, требующая и требующая. Сосущая силы, сосущая энергию, сосущая деньги. И никак не готовая, и не желающая останавливаться.
Пиявка.
Хотя нет. Те же пользу приносят, а эта…
Боже, и почему дети не имеют право в свидетельстве о рождении менять информацию? Клянусь, я бы, не задумываясь, в графе «мать» поставила прочерк.