Пари на развод - стр. 40
Не знаю ответа на вопрос: догадывался ли в то время папа о свободолюбивой натуре мужа или нет? Да и не столь это уже важно. Единственное, что неоспоримо: он всячески пытался меня защитить, как поступал всегда.
На глаза наворачиваются слезы, стоит вспомнить нашу первую встречу с отцом.
Это случилось в 2004 году у РУВД. Я одна поехала получать свой первый паспорт. У мамы, как обычно, были более важные дела. Впрочем, не суть. Главное, что, выйдя на крыльцо и с улыбкой держа в ладонях свой первый важный документ, я пересеклась взглядом с мужчиной и больше не смогла отвести от него глаз.
Он стоял, прислонившись к боку машины, и так жадно на меня смотрел, с такой нежностью, благоговением и любовью, что я оторопела.
Хотя не только от этого.
Я его узнала. Еще в десять лет нашла одну-единственную фотографию среди старого хлама, а после правдами и неправдам выпытала у матери, что да, это мой урод-отец. Для нее он всегда был плохим, а я не верила. Ведь и меня она не любила.
Тут действовала искореженная детская психика, что плохое к плохому притягивается. И, как мать не старалась обзывать и проклинать бывшего мужа, я ее не поддерживала. Молчала, прятала глаза, но в душе всегда мечтала, что, если увижу, обязательно с ним заговорю.
В четырнадцать лет я познакомилась со своим отцом. И, как не горько вспоминать, в очередной раз ощутила всю ненависть матери. Она с помощью меня и нашей с папой тяги друг к другу манипулировала нами целых четыре года. То запрещала видеться и избивала меня мокрым полотенцем, если узнавала, что я иду ей наперекор. То, наоборот, требовала еженедельных встреч и непременных подарков, которые, стоило принести их домой, нагло отбирались и перекочевывали на постоянку к младшим брату или сестре. Про сладости – и говорить нечего.
В пылу сумасшедших по нервному напряжению дней накануне шестнадцатилетия я закатила отчиму и матери скандал. Получила оплеух, но все равно напрочь отказалась в очередной раз встречаться с папой. Все потому, что мне было велено клянчить в подарок ноутбук и телевизор. Первый хотел себе отчим, второй – сестра.
Я сотни раз задавалась вопросом, почему папа просто не заберет меня к себе. Ведь по закону же с десяти лет учитывается мнение ребенка. Ответ нашла сама. Увидела свидетельство о рождении и… прочерк в графе «Отец».
Моя мать и ее новый муж постарались на славу. Как? А хрен их знает.
В мои семнадцать отец на год уехал в командировку на Север. Во-первых, чтобы лишний раз не бесить мать, которая всегда находила повод закатить папе или мне скандал. Во-вторых, чтобы заработать денег. Хорошее отношение родственников ко мне, нелюбимой, стоило для отца дорого. Но и это я узнала случайно. Папа молчал, а вот сводная сестренка, которой ни в чем никогда не было отказа, как-то раз просветила.