Пари на развод - стр. 32

– Ага. Есть такое. Но со следующей недели начну исправляться. Буду заниматься дополнительно.

Лекс хочет сказать что-то еще, но, заглянув мне за спину, кому-то кивает и просит несколько минут, чтобы попрощаться с ребятами и забрать свои сумки, которые уже выложили на прорезиненное покрытие около крыльца.

Отпускаю, отвлекаясь на пиликнувший телефон. А когда прослеживаю, куда унесся, пересекаюсь со взглядом тренера. Геннадий Иванович, которого продолжают атаковать другие родители, беззвучно здоровается, с улыбкой кивает в сторону Алексея и поднимает большой палец вверх.

Доволен учеником. Приятно.

– Спасибо! – произношу одними губами и пока есть минутка вновь поворачиваюсь к крыльцу, чтоб еще раз увидеть нового знакомого.

Но Романа уже нет. Как и нет понимания, что он тут мог делать. Разочарование вкусить не успеваю. В эту минуту на меня налетает ураган по имени «Алешка», волоча два огромных баула с экипировкой и вещами, и занимает собой все мысли.

При всем своем желании казаться взрослым, наедине он очень любит поболтать, особенно на тему спорта. Этот раз не становится исключением. Я с удовольствием поддерживаю. Продолжая диалог, мы дружно грузимся в машину и держим путь в кафе, чтобы отметить новую победу будущего чемпиона.

– Тридцать первая медаль. Ты – умничка! – протягиваю свой стакан с соком, чтобы с тихим «дзинь» соединить его со стаканом тоника, который предпочитает сын.

– Весной на Россию смогу поехать, если в январе сдамся на первый гып, – произносит он довольно.

Ловлю в таких же как у меня серых глазах уверенность и непреклонность и пожимаю его руку. Нет сомнений, если задумал, вытянет. Не свернет.

Характер бойца.

Упорство. Выносливость. Прямота. Всё его.

И пусть тхэквондо, как вид спорта, внушает мне лишь липкий страх и порой ужас, особенно когда во время спаррингов на ковре происходят жестокие драки, часто завершающиеся приглашением медработника, понимаю, что не имею права его отговаривать и, как хрустальную вазу, прятать в десятки мягких одеял. Он – прежде всего будущий мужчина и защитник, который должен воспитывать в себе волевой характер.

И это у него получается отлично.

Домой возвращаемся в начале седьмого. Сытые и уставшие.

Мечтаю принять ванну и завалиться с книжкой на кровать. В тишине и покое. Глубоко в душе тешу себя сладкой мыслью, что Киров, которому впопыхах не успела сказать про чемоданы, обнаружил их собственными глазами, понял посыл и убрался подальше. Хоть к одной любовнице, хоть к другой, хоть в старую квартиру, которая пустует после ремонта.

Неважно, главное, исчез и забрал с собой весь негатив. Однако, ошибаюсь.