Пари, миледи? - стр. 3
– Я помогу, – открыв дверцу купе и наклоняясь к нему, чтобы поправить подножки кресла, сказала София, и он невольно задержал дыхание, не желая окунаться в тонкий аромат лимонных кексов, исходящий от девушки, и в то же время стремясь к нему всей душой.
Проклятье! Эта двойственность раздражала. Будоражила кровь. Заставляла чувствовать себя живым и в то же время угнетала. Кому хочется выглядеть беспомощным калекой в глазах красивой женщины?
Раньше, когда он был полон сил, для него не существовало преград в общении с самыми избалованными красавицами столицы. Его любили. Его желали. Перед ним были открыты двери самых известных домов, а на устраиваемые им приемы стремились попасть самые изысканные светские львицы Бреголя. А теперь…
– Не нужно, я справлюсь, – более резко, чем следовало, ответил он Софии и нажал кнопку.
Кресло под ним плавно качнулось, подъехало к выходу и мягко опустилось на перрон. В лицо ударил запах мазута и терпкий аромат духов прошедшей мимо теры. Взгляд выхватил из толпы несколько знакомых лиц, и Рольф криво усмехнулся. Каллеман верен себе – охраны гораздо больше, чем нужно, учитывая, какая магическая защита стоит и на нем, и на Софии. Впрочем, лишняя предосторожность еще никому не мешала. И если о себе он не особо беспокоился и постоянно ругался с Эриком, требуя убрать табун охраны и оставить одного, то с появлением в его жизни Софии все изменилось. Ради ее благополучия он готов был вытерпеть и невидимое, и видимое присутствие топтунов.
– Софи.
Рольф протянул руку, помогая жене спуститься с подножки, и рядом почти мгновенно возник мальчишка с чемоданами.
– Ваш багаж, милорд, – протараторил малец, поставив баулы на землю и лихо сдвинув на затылок мятую кепку.
– Держи.
Стейн протянул парнишке монету, тот схватил ее, быстро спрятал за пазуху и уставился на его кресло с таким любопытством, что Рольф невольно усмехнулся. И тут же поймал взгляд Софии. В нем была настоящая мешанина чувств – и сострадание, и желание помочь, и толика любопытства, с которым девушка рассматривала местных, и едва заметное волнение. Оно пробивалось румянцем на нежной коже, плескалось блеском в глазах, изменяло дыхание, и вид красивой, поднимающейся в такт ему груди отдавался в его собственной давно забытым томлением.
– С возвращением, милорд.
Он так засмотрелся на жену, что пропустил появление Хубера. Старый дворецкий в неизменной темной паре с достоинством поклонился и замер, ожидая, пока на него обратят внимание.
– Здравствуй, старина, – опомнился Рольф и взглянул на Софи. – Дорогая, познакомься, это Хубер, наш дворецкий, – представил огра жене. – Служит семье уже почти семьдесят лет. Леди София Стейн, моя супруга, – добавил он, повернувшись к слуге.