Пари, или Не будите Лихо - стр. 34
Фирменный пирог остался почти нетронутым. Я цежу четвёртый бокал вина, глядя как Лизка с мечтательной непосредственностью примеряет на палец колечко из фольги. Смотрю, и колотит всю от неотвязной мысли, что сестра повторяет мою ошибку.
Матвей всё чаще выходит курить, какой-то весь дёрганый, будто сел задницей на кактус. В который раз проводив его взглядом до двери гостиной, прихожу к злорадному выводу, что наш самоуверенный Лихо не по плечу взвалил себе две ноши разом, другими словами – перевозбудился. Вот и отлично, пора и честь знать. Самое время на выход.
– Спасибо за гостеприимство, – заглядывает он в комнату и как-то фальшиво улыбается мгновенно сникнувшей Лизке. – Пойду я, дела ждут.
Ага, видела я твои дела, беспредельщик.
Но, проводив его спину мрачным взглядом, морщусь от раздирающих грудь противоречий и в последний момент перехватываю Матвея в прихожей.
– Вера? – Лихо смотрит на мои пальцы, намертво вцепившиеся в капюшон своей куртки, едва ли не с большим недоумением, чем вышедшие проводить гостя Лиза и родители. Прикрываю на секунду глаза, оглушённая внутренним спором:
Господи, что я опять творю? Нельзя так с человеком...
А с Лизой, значит, можно?!
Пусть идёт, так будет правильнее.
Чёрта с два!
– Там пирог остался. Я заверну, если не мать, хоть брата угостишь.
– Не нужно, – Лихо смотрит задумчиво так, словно видит впервые. Словно нет кроме нас ни родных, никого. – Ромке тоже нельзя, у брата аллергия на орехи.
– Понятно...
Капюшон отпустила, а взгляд оторвать не могу. Прощаюсь... задержать хочу – не знаю.
– Спасибо ещё раз, – бормочет он отчего-то невнятно, завязывая шнурки на зимних кедах.
У меня в который раз за последние полчаса болезненно сжимается сердце.
– Погоди-ка, парнишка, – встревает отец. – а что это у тебя торчит из кармана?
– Где? – напряжённо уточняет Матвей, разгибаясь. Из кармана тонюсенькой чёрной куртки действительно выглядывает кожаный ремешок.
– Да вот же, – на отцовской ладони появляются наручные часы. Папины титановые часы с именной гравировкой на обратной стороне циферблата. – Ах ты сучёнок неблагодарный!
– Стойте...
Но договорить Матвею не суждено. Отец в гневе просто неуправляем.
– Папочка! Не смей! – оттолкнув в сторону опешившую мать, Лизка босиком в одних колготках выбегает вслед за ними на лестничную площадку. – Вера, пусти. Ты не понимаешь! Не мог он... Не мог!
С мрачной решимостью, заталкиваю брыкающуюся сестру в квартиру. Мог, не мог – разницы никакой. Если не поторопиться, отец спустит его со ступенек. Спиртное и вспыльчивость опасная смесь. Всучив Лизку маме, кидаюсь к отцу, но опаздываю буквально на долю секунды. От мощного удара в челюсть Матвея отбрасывает спиной на перила, откуда парень почти сразу валится на ступеньки. Повезло, голову успел закрыть руками.