Пари, или Не будите Лихо - стр. 30
"Петя, не играй с ним, у него могут быть вши"
"Вова, я запрещаю тебе водиться с этим оборванцем. Он не дружит, а только клянчит у тебя конфеты"
"Мама вчера в парикмахерской сказала, что если я буду вертеться, то у меня на голове вырастет такое же гнездо как у тебя. Я не хочу, чтоб на меня птицы какали".
Затем продолжилось в школе:
"Гляньте, у него под свитером футболка с барби! Что, Лихо, в секонде пацанские до тебя разобрали? Или, может, ты из этих?.."
В детстве каждая издёвка плетью оставляет полосы на душе. Уродует её, заставляя либо беспомощно скулить, либо бесстрашно рвать на части. Я выбрал второе и плевать на людское осуждение. Жизнь хоть разочек каждого поимеет.
Тогда я впервые сломал себе руку. Об одноклассника. И как это ни парадоксально, получил колоссальное удовольствие. Потом меня перевели в другую школу, где абсолютно ничего не поменялось.
"Не мамкай, Паша! От когда твой чумазый друг стал вхожим в наш дом, сразу начала пропадать мелочь и сигареты. Доделывайте свой проект и чтоб я ноги его здесь больше не видела"
"Но мы не хотим Матвея в нашу команду! Нечестно проиграть только потому что он спотыкается в отцовских говнодавах. Пусть хоть скотчем к ногам примотает"
"Извини, Матвей, пригласи на танец кого-нибудь по себе. Например уборщицу. Твоя толстовка будет отлично гармонировать с половой тряпкой"
"Лиховский, ты почему убитый такой? – А он, наверное, Марь Иванна, вашу пропавшую брошь на косяк поменял".
В тот день умер мой старый пёс и, наверное, тогда же внутри меня перегорела вера в справедливость. Нет смысла бежать в этот мир с распахнутой душой, потому что если повезёт, и в неё сходу кто-нибудь не плюнет, то уж ноги вытрет непременно.
Потом уже начались сигареты, косяки, разбой и кражи, я стал одеваться не хуже других, уводить девушек у тех, кто годами считал себя круче, а затем расставаться с ними из-за неизбежного разочарования. Красотки клюют на заманчивый фантик и плевать хотели на содержание. В принципе тут мы похожи, никаких претензий.
В остальном ничего не меняется. Неважно кто – препод, мент или продавец-консультант отдела техники – каждый, оказавшись рядом, сперва мнительно отшатывается, а затем незаметно хлопает себя по карманам. И только женщины стабильно мне рады. Одна Вера продолжает обращаться как с грязью. Смотрю в её глаза и не могу – колотит всего. Могла ведь иначе подойти, без наездов. Будто я знал, что они с Лизкой сёстры, или собираюсь мелкую чем-то обидеть. Подумаешь, сходил налево. Так я своих потребностей не скрываю, на тело самой Лизки пока не претендую, и в ЗАГС, упаси боже, не зову. Я только пробую, впервые честно пробую встречаться.