Паргоронские байки. Том 5 - стр. 66
У фазана растопырились перья, и на Люгошу он глянул с изумлением. Но ничего не сказал, только хвостом взмахнул… а в штанах у парня стало страшно тесно.
Люгоша аж пошатнулся, едва не упал. Штаны приспустил, поглядел на этакое добро, да зачесал в затылке.
– Это что ж… – пробормотал он. – Что ж… теперь и штаны ведь не надеть, в шароварах ходить придется… Не, неудобно. Хочу, чтоб вместо одного длинного стало два коротких!
Фазан аж глаза выпучил, но снова взмахнул хвостом – и стало все, как желалось.
Но это Люгоше еще меньше понравилось. Это как же теперь до ветру ходить? Не все он продумал-то, получается.
– Не, тоже кирня какая-то, – сказал он. – Хочу, чтоб…
– Стой, Люгоша! – перебил его фазан. – Не спеши с последним желанием! Ты лучше вот чего – загадай бесконечные желания.
– А так разве можно? – удивился Люгоша. – В сказках-то оно нельзя такое всегда.
– Тебе можно, – заверил фазан. – У нас же тут не сказка, а быль.
– Ну тогда ладно. Хочу бесконечные желания!
В третий раз взмахнул фазан хвостом, но ничего не случилось. Люгоша немного обиделся, что волшебный дух обманул, но тот и не обманул, оказалось. Сказал:
– Теперь, Люгоша, если чего пожелаешь, то просто скажи: властью пестрого фазана, пусть будет так-то и так-то. И все будет именно так.
– Властью пестрого фазана, пусть кир снова будет такой, как был! – сразу проверил Люгоша.
И все тут же исполнилось.
Ох и обрадовался Люгоша! Поблагодарил фазана, поклонился ему земно, да тут же и пожелал себе:
– Властью пестрого фазана, пусть хворост со всего леса сам сюда соберется и в кучку сложится!
Ух. Не совсем Люгоша опять все продумал. Много в лесу хвороста-то оказалось! Как он полетел со всех сторон, как попер целыми кипами!.. Люгоша еле успел в сторону отбежать, да залечь, да за деревом спрятаться. И фазан улетел – ну да он больше и не нужен, теперь само все сбываться будет.
Теперь Люгоша сам волшебник – и безо всякой учебы. Говорил же он батеньке.
– Властью пестрого фазана, пусть хворост в снопы свяжется, да сам домой пойдет! – приказал он.
И затопал гордый домой – а за ним хвороста столько, что и не счесть. Не то что на зиму – на сто зим хватит.
Поздно уже было, солнышко почти закатилось. Но как появилась на околице этакая процессия, так сразу и собаки хором забрехали, и лошади заржали, и бегемот дядьки Матафея заревел страшенно. Тоже напугался, хоть и размером с овин.
– Вот, батенька, принимай работу, – гордо сказал Люгоша, пока хворост сам собой в дровяник укладывался.
Не поместился он весь в дровянике. Завалил его с верхом – так завалил, что выше дома стала гора. Но Люгоша на нее смотрел с гордостью – вот сколько он за один день-то собрал, да все сам!