Паргоронские байки. Том 4 - стр. 79
Словно целой горой ударил генерала Монго. Небесный полководец вылетел из седла и изломался, скорчился, исчезая в рассеянном свете. Его дух утратил плоть и много лун теперь будет обретать ее снова.
Три остальных генерала недоверчиво переглянулись – и бросились с удвоенным пылом. Ринулись на Монго и простые эйнхерии – только чтобы разлететься сухими листьями.
Могучий сим плясал и скакал даже не на облаце – просто в воздухе. Сандалии Вентуария переносили его с места на место, плащ Фуракла заставлял всех промахиваться, а загадочный оранжевый свет делал неуязвимым.
И бок о бок с ним дрались Унго с Банго. Метал страшный молот Унго, стрелял из лука Банго. Они прикрывали своего царя от простых эйнхериев – и те не могли совладать с этими простыми симами. Оба вкусили кедровых орехов силы, оба владели божественными атрибутами. После самого Монго эти черношерстные гиганты были лучшими из воинов Симардара.
Вот повержен Гван Сидзо. Ему в грудь вонзилась золотая стрела – и падает генерал, летит к земле, рассыпаясь искрами.
Вот и Ирмиретто отступил, подбитый молотом Гушима. Удар так силен, что раздробил небожителю плечо, заставил покинуть поле боя.
Остался один Каху Цитраель – самый упорный и непреклонный, вышедший даже из Шиасса, устрашив бога смерти. Его лик исказился в ярости, во лбу раскрылся третий глаз, а вместо тимпана он размахнулся мечом такого размера, что мог нанизать дракона!..
…И ему по лбу ударил шест Монго. Тоже будто целую гору обрушили.
И ладно бы только гору. Светлые духи неподвластны обычной материи, обычным ударам. Но шест Монго был заряжен духовной силой – и заряжен так, что невозможно представить.
– Все удалитесь! – велел Энзирис, вынимая меч. – Мой черед!
Монго насмешливо оскалился. Бог войны, вот оно как. Что ж, вряд ли он много сильнее своих генералов…
– Ухх-х!.. – выдохнул сим, едва успев отпрыгнуть.
Меч Энзириса распорол небеса. Полыхнул чистым разрушением – и Монго лишь на волосок с ним разминулся.
Великий мудрец вдруг понял, что если это лезвие его достанет – не помогут никакие персики бессмертия. Смерть блистала в руке Энзириса – и сам Энзирис был смертью.
Но следующий удар Монго успел принять на шест. Столкнулись два атрибута, два божественных оружия – и все утонуло в белой вспышке.
– Мой царь!.. – донесся крик Унго.
Бесстрашного раджу сразили. Персик бессмертия сделал его бессмертным – но эйнхерии тоже были бессмертны. Кедр силы сделал его могучим – но эйнхерии тоже были могучи.
А молот Гушима, конечно, многажды превосходил оружие простых небесных воинов, зато их были сотни, а Унго – всего один.