Паргоронские байки. Том 3 - стр. 89
«После этого мы сковырнем этот гнойник на теле нашей родной планеты и уничтожим вас всех до одного», – появились в мозгах холодные мысли. – «Комато. Истуверко. Ольгери. Воракл-Дэ. Мое имя – Инкромодох Мазетти, и я даю вам последний шанс».
Раймитов охватил панический ужас. Их нервные центры пылали от боли, а ментальные образы превратились в четкие слова. Безволосый двуногий сумел оформить их в правильный ультразвук.
Он выучил их язык… прочел их мысли… узнал их имена… и обрушил весь их мир.
– Как много вам нужно территории вокруг… проема в пространстве? – спросил Комато.
Интерлюдия
– Даже не представлял, что мэтр Мазетти бывал настолько жестким, – подивился Дегатти. – Хотя неудивительно, его ведь даже смерть до конца не взяла.
– Тебе повезло, что ты у него не учился, – хмыкнул Бельзедор. – Студенты на его экзаменах тряслись от ужаса.
– Ты-то откуда знаешь?
– А у него мой сын учился.
– Сын?! – выпучил глаза Дегатти.
– Инкогнито.
– Ты же опять врешь, – прищурился волшебник. – Просто признай.
– Может, вру. А может, и нет. Правды ты никогда не узнаешь, Дегатти. Мучайся теперь от неведения. От сомнений.
– Он правду говорит, – сказал Янгфанхофен, разливая пиво по кружкам.
– Янгфанхофен, ну вот зачем?! – расстроился Бельзедор. – Гнусный демон, все удовольствие мне испортил.
– А это тебе за то, что баек не рассказываешь, – сказал Янгфанхофен. – Дегатти пополнил мою коллекцию уже тремя, а ты всего одной, хотя сидишь здесь дольше него. Хочешь и дальше пить задарма – расскажи и сам что-нибудь.
– Ничего себе, какой ты мелочный, – подивился Бельзедор. – Ну ладно, раз уж у тебя такие условия к гостям… история Зодчих как раз напомнила мне один случай из прошлого…
Не бойтесь, мы вас защитим
Конструкциалы вошли в верхние слои атмосферы. Вся планета лежала перед ними – огромная, ярко-голубая из космоса.
Они так и назвали ее – Голубая Планета.
Эта звездная система оказалась богата планетами, а планеты кишели жизнью. Особенно третья и четвертая, Зеленая и Голубая. И хотя жизнь была иного типа, углеводородная, конструкциалы все равно взирали на нее благосклонно.
Рой конструкциалов совершал виток за витком, постепенно приближаясь к поверхности. Снизу они казались пылающей кометой, но на самом деле то были сто пятьдесят космических рыцарей, сто пятьдесят металлических великанов. Собравшись в единый конструкт, состыковав организмы в припойных точках, они летели гигантским сверкающим диском.
Голубая Планета была на три четверти покрыта водой. Конструкциалы не зависели от внешних условий – они нормально себя чувствовали и на суше, и на морском дне, и даже в открытом космосе. Но они все же выбрали материк – в экваториальной части, с причудливо изрезанной береговой линией. Рой остановился в самом его центре, на несколько секунд замер в антигравитационном поле, а потом бесшумно опустился.