Паргоронские байки. Том 2 - стр. 86

– Кто я такая? – произнесла в пустоту Лахджа. – Мне кажется, я сейчас вспомню… но я не помню.

– Ты моя дочь, – раздался мелодичный женский голос. – Новорожденная.

– Твоя дочь?.. – подняла голову Лахджа. – А кто ты такая сама?

– Я твоя мать. И мать бесчисленного множества других демонов. Все они – мои любимые дети, и теперь ты – одна из них.

Голос был приятным. Очень величественным, но в то же время нежным. Он словно наполнял каким-то теплом, его хотелось просто слушать, как хорошую музыку.

Мазекресс. В голове Лахджи всплыло слово и, чуть напрягшись, она вспомнила, что это имя. Имя Матери Демонов, некоронованной царицы Паргорона.

– Что мне теперь делать? – задала вопрос в никуда Лахджа. – Куда идти?

Но ответа не было. То ли Мазекресс утратила интерес к новорожденной дочери, то ли желала дать ей разобраться во всем самой.

А Лахджа уже хотела есть. Как только она очистила желудок, ее накрыл зверский, мучительный голод. Она бы просто вцепилась зубами в окружающую со всех сторон плоть, в эту алую пульсирующую массу, но что-то ее упреждало. Лахджа смутно помнила, что этого делать нельзя, что все вокруг – всемогущий демолорд.

Кусать его будет чертовской глупостью.

В ее родильную камеру уже набежали шуки. Крошечные демоны суетились вокруг, вычищая остатки мембраны и слизи, убирая остатки развалившегося саркофага, в котором Лахджа провела… интересно, сколько времени заняло перерождение?

– Где выход?! – хрипло спросила Лахджа, молниеносно схватив одного шука.

Рука дернулась с какой-то невозможной быстротой. Ни один смертный человек так бы не сумел. Но Лахджу это не удивило, она восприняла это как должное.

Но шук не ответил. Они разумные, но не слишком толковые. Крохотный демон просто запищал и укусил Лахджу за палец. Брызнула кровь, и демоница вскрикнула. Крепко сжав ладонь, она заставила шука смолкнуть – и уставилась на раздавленное тельце.

А потом сожрала.

Другие шуки заверещали и разбежались во все стороны. Лахджа посмотрела на свой палец – ранка уже затянулась, словно ее никогда не было.

А из темного тоннеля выступил Безликий. Демон-слуга коснулся плеча Лахджи и указал на один из проходов. Жестами дал понять, что выход там.

– Спасибо, – буркнула Лахджа.

В голове неприятно свербело. Она чувствовала беспокойство из-за того, что съела другого демона. Разумное существо. Вроде и ничего такого, но как-то это… неправильно.

Хотя почему неправильно? Что значит «неправильно»? Она могла его съесть и хотела его съесть. Что тут может быть неправильно?

Возможно, дело в смутных воспоминаниях о человеческой жизни. Прежняя Лахджа бы так не поступила. Но теперь она демон, так что все по-другому, верно?