Паргоронские байки. Том 2 - стр. 47
Он был бы хорошим правителем. Справедливым и милостивым. Он бы заботился о своих подданных. Под его руководством они бы жили мирно и процветали…
– П-ха!.. – невольно фыркнул Дегатти.
– А что? – пожал плечами Янгфанхофен. – Кеннис в самом деле так думал. Он не Бельзедор, у него не было мыслей типа: создам Империю Зла и буду всех угнетать!
– Ты забыл про зловещий хохот, – любезно добавил Бельзедор. – Кеннис ему так и не научился.
Возможно, Кеннис уже убрался бы из этих краев, но девица Инаис его словно приворожила. И он не знал, что с этим делать. Просто забыть о ней казалось невозможным. Убить не поднималась рука. И в то же время он понимал, что склонить ее к близости не выйдет.
Возможно, эти смешанные чувства уйдут, если Кеннис ее отведает. Немного. Чуть-чуть. Испробует на вкус, узнает, что кровь ее такая же, как у всех остальных…
А если не такая же? Не просто же так он запал именно на нее. Должна быть какая-то причина.
И Кеннис решил проверить.
В один прекрасный день, когда Инаис пошла в лес по ягоды, из-за дерева вышел Кеннис. Он был одет в струящееся одеяние, выкрашенное драгоценным кармином. Алый цвет контрастировал с его мертвенно-бледной кожей и очень выделял среди влажной зелени. И однако Инаис почему-то до последней секунды его не замечала.
В руках Кеннис держал букет цветов – красных и белых. Он очень тщательно их подобрал.
– Не бойся, – сказал он обомлевшей девушке.
– Сейчас же… день, – пролепетала она. – Ты… не можешь… под солнцем…
– Да, жарковато сегодня, – согласился Кеннис. – Но солнце мне не вредит, это вы сами выдумали. Я просто предпочитаю покров ночи. Но ради тебя я сделал исключение.
От страха Инаис уронила корзинку. Кеннис недовольно глянул на рассыпавшиеся ягоды, сверкнул глазами, и те сами собой вернулись обратно.
Его всегда раздражал беспорядок.
– Не стоило, – сказала девушка, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Я все равно не смогу отнести их тете.
– Почему же? – спросил Кеннис.
– Ты же меня сейчас съешь. Ты ведь для этого здесь?
Уголки губ Кенниса изогнулись, из-под них чуть заметно высунулись клыки. Он с иронией рассматривал Инаис. В отличие от Кенниса, одета она была в простое парео – некрашеное, старое, кое-где прохудившееся.
– Нет, не для этого, – чуть помолчав, сказал Кеннис.
Сначала он хотел пошутить. Съязвить что-нибудь насчет цветов – что, мол, да, принес их на могилу положить. Но в последний момент понял, что это будет глупо и грубо, да и девушка запросто может принять за чистую монету.
Она же его до смерти боится. Не смеет даже броситься наутек. И Кеннису хотелось как-нибудь ее успокоить, утешить… но только не волшебством! Это будет не то. Он не хотел, чтобы ее глаза помутнели, как у всех остальных, стали пустыми и покорными.