Парашива - стр. 11
– Я не верю в сказки, поэтому боюсь смерти.
– Смерть страшна лишь для тех, кто ее боится. А для тех, кто не боится, ее нет. Они знают, что их ждет. Душа заключена в теле до тех пор, пока с ней не попрощаются и не отпустят.
– Это тот мужчина, чьи документы я нашла в бардачке? Том Черил? – перевела серьезный взгляд на Люка она.
– Понятия не имею, кто это. Можно взглянуть на его фотографию?
– Ты выбросил его паспорт из окна машины перед тем, как мы разбились.
– Но ведь мы не разбились. Мы живы, так? – нахмурился Люк.
– На загробный мир это явно не похоже, – невольно обернулась по сторонам она. – Или похоже?
Кристина отмахивалась от усилившегося запаха гнили, а Люк опустился на холодную осеннюю землю и застыл в позе лотоса с закрытыми глазами. Когда стемнело и ветер стал нестерпимо холодным, она ушла в дом за теплой одеждой и кофе. Люк дождался, когда догорит последняя ветка, а от соломенной горы останется горстка пепла. Ему казалось, будто он прощается с кем-то очень близким. Возможно, самым близким, кого он когда-либо знал. Однако имя Тома Черила ни о чем ему не говорило.
– Нам нужно выбираться, – заявила Кристина следующим утром, добивая последнюю банку с консервами. – Я обнаружила бак с бензином у тебя в подвале, так что…
– Как выглядит современная еда? – спросил он, смотря на ее трапезу с неподдельным интересом.
– Примерно так же. В домашних условиях люди готовят все реже.
– Ты хочешь сказать, женщины готовят все реже, – уточнил он.
– Женщины, мужчины, какая разница? Моя мать особо готовить не любила и всю еду заказывала на дом даже в то время, когда можно было без этого обойтись.
– Твоя мать еще жива?
– Да, и просила позвонить, как доберусь, однако настроения с ней у меня разговаривать нет. Мы вообще с ней ладим не особо хорошо. Честно признать, не думаю, что я вообще когда-либо ее любила или хотя бы уважала. Она мне не родная. Еду приближают к той, которой питаются космонавты, – перевела тему Кристина. – Минимум вкуса – максимум пользы.
– А мясо едят до сих пор?
– Как видишь, – сказала она с набитым ртом. – Но я мясо ем только в крайних случаях.
– Ты вегетарианка?
– Не обязательно навешивать ярлыки на тех, кто что-то не делает. Не верует – значит атеист. Не ест мясо – значит вегетарианец. А как называются те, кто мясо ест?
– Морбосарианец? – пожал плечами Люк.
– В таком случае, лучше оставить все как есть.
Он внимательно осмотрел ее облегающие штаны и свитер.
– Это обыкновенная консервативная одежда, – заметила его любопытство Кристина. – Так мы будем собираться? Если ты полицейский, то твое имя, вероятно, осталось в какой-то базе данных. Хотя как по мне, так ты скорее беглец из клиники Дарсон.