Паранойя. Почему я? - стр. 4

- Ох, лучше потом, Сергей Эльдарович, а то боюсь сомлеть от красоты, - парирует она с придыханием и приторной улыбочкой, вызывая у меня смех.

- Нарываешься, Анастасия Андреевна, - притягиваю её к себе и сжимаю через халат упругую попку.

- Да? И на что же? – игриво выдыхает Настька мне в губы, забросив на плечо стопку одежды.

- На то, чтобы я твой дерзкий ротик заткнул своей "красотой", - шепчу, обводя языком её пухлые губы.

- Неужели? – касается она его своим и усмехнувшись, слегка прикусывает. – Смотрите, так ведь можно и без красоты остаться.

Мы смеёмся. И мне от её хитренькой улыбки и сверкающих весельем глазок так тепло, будто за окном не дождливый ноябрь, а солнечный, но ещё не жаркий май.

Зарываюсь рукой в её влажные волосы и целую без языка, нежно лаская её сочные губы, потому что это сейчас не про секс и что-то плотское, а просто щемит внутри от нежности к ней, от чего-то такого тёплого и сладкого, что не знаешь, как выразить по-другому.

- Вот по этой улыбке я скучал, - шепчу, заключив её лицо в ладони.

- И я скучала, - отзывается она так же шёпотом и, тяжело сглотнув, прижимается губами к моей руке. – Я так по тебе скучала, Серёжа…

2. Глава 2

Глава 2

Не знаю, как ей это удается, но меня пробирает. Прошибает так, что в горле образуется острый ком. Я никогда не был чутким, Ларка постоянно повторяла, что я - неотесанный чурбан, и была на все сто права. Но Настю я почему-то чувствовал, улавливал каждый оттенок её эмоций, подобно радиоприёмнику, настроенному на её частоту.

Вот и сейчас за этим тихим «Я так по тебе скучала» слышал столько всего невысказанного, задушенного, пронизанного не столько даже женскими переживаниями, сколько детскими, ибо за ними крылась беззащитная, недолюбленная родителями девочка, которая первому попавшемуся мужику, проявившему к ней тепло и ласку, вручила всю себя в надежде обрести недостающую ей заботу и внимание.

Знаю, что не смогу дать ей это в том виде, в каком она заслуживает, но я готов сделать многое, чтобы она перестала чувствовать себя ненужной и второстепенной. Поэтому, как бы меня не смешила вся эта романтическая хрень, обещаю, зная, что Сластёнка ждет чего-то подобного:

- Больше не придется, маленькая. Не отпущу тебя больше.

- Так уж и не отпустишь? – дразнит она с понимающей, но все равно довольной усмешкой, потираясь щекой об мою ладонь, словно кошка, отхватившая свою порцию сметаны.

- Даже не надейся. Попала ты, Настька. Я же теперь, как египетский фараон, завещаю, чтоб, если помру, тебя со мной живьем похоронили.

- О, боже! - смеется она. - Приятно, конечно, Сергей Эльдарович, но можно не настолько?