Паранойя. Почему я? - стр. 33

- Ну-ка, вон отсюда! И без родителей можешь на моем уроке не появляться! - кричит Вячеславовна в запале, покраснев, как помидор.

- Ага, много чести, - ехидно бросает Олька и идёт на выход. Шумилина быстро собирает её вещи, и бежит следом.

Вячеславовна же, тяжело сглотнув, пытается сохранить хорошую мину при плохой игре и продолжает неуклюже вести урок.

Мне её даже жаль. Понятно, что у неё мало опыта, плюс работать с богатыми детками тоже не так - то просто, но, пожалуй, моё сочувствие в большей степени продиктовано тем, что я отчётливо вижу на её месте себя.

Скоро ещё более жёстким катком Олька проедется по мне, а я совершенно не готова. Не представляю, что буду говорить, как вообще все это вынесу. Мне страшно даже сейчас пересечься с ней в коридоре, поэтому на все следующие уроки прихожу тоже со звонком, а на переменах прячусь то в библиотеке, то в туалете.

Знаю, трусливо это, смешно и просто мерзко. Мне и самой от себя тошно, но у меня пока нет сил, чтобы расставить все точки над "i". После каникул соберусь немного и решу этот вопрос.

С такими мыслями забегаю через пять минут после звонка в пустую раздевалку и начинаю торопливо переодеваться на физ-ру, надеясь, без происшествий сдать нормативы и уехать, наконец, домой.

Однако не тут - то было…

- О, какие люди! - издевательски тянет Шумилина, входя с Олькой в раздевалку.

Столкнувшись с холодным взглядом Проходы, понимаю, что отбегалась. Сердце, будто обрывается с огромной высоты, и начинает колотиться, как сумасшедшее. Замираю с футболкой в руках и сглатываю подступившую к горлу тошноту.