Параллельные - стр. 40
— Там нет никакого криминала, — отшучивался Костя на все мои попытки выведать у него, что же там за трагическая история выдалась у моего супруга. — Можешь не переживать.
Замечательный совет, особенно если учесть, что обычно он имел обратный эффект. Поэтому вместо «не переживать», я старалась не думать об этом. К тому же муж действительно никогда не давал мне никаких поводов подозревать его в чём-то нехорошем.
— С сахаром? Лимон? Молоко? — продолжала наворачивать вокруг меня круги Карина, нарушая ход моих размышлений.
— Просто чёрный чай, — успокоила я Павлову и попыталась предвосхитить её следующее предложение: — Больше ничего не надо. Карина, сядьте, пожалуйста, и расскажите… как здесь дела. Я заметила, что завод заметно преобразился.
Девушка опять глянула на меня переполошено, но на своё место всё же вернулась.
— Дела? — неуверенно переспросила Павлова. — Дела здесь хорошо. Илья Николаевич — большой молодец, он столько всего для нас делает. Для всех… для всех делает. Но и строг бывает.
Речь её звучало странно, словно я разговаривала не со взрослым человеком с высшим образованием, а с ребёнком, которые имел явные ментальные проблемы.
— Ну да, — согласилась я, — на него это похоже.
Между нами повисла странная тишина, и я не придумала ничего лучше, чем начать пить чай, лишь бы хоть чем-то разбавить неловкость от нашего нелепого разговора. Карина тоже ничего не говорила, только во все глаза смотрела на меня, из-за чего мне стало совсем неловко, я даже жалобно попросила:
— Карина, а расскажите что что-нибудь ещё про дела Ильи.
Она покраснела, пару раз хлопнула ресницами и вдруг затараторила, выдавая информацию с космической скоростью. Понимала я её через слово, а потом забила на происходящее, немного расслабившись от того, что моего участия в разговоре особо и не требовалось.
Тепло небольшого кабинета, горячий чай и беспрерывное щебетание Карины… всё это гипнотически подействовало на меня, словно вогнав в какой-то транс. Даже не знаю, о чём именно мне думалось, просто события последнего года бессвязно всплывали в сознании, раскачивая, как лодку, моё душевное состояние. Наверное, я всё же была не готова к общению с людьми… а тут ещё и Карина с её хаотичной речью и обеспокоенным «Нина Евгеньевна», пару раз мелькнувшим в фоне…
И вот, как-будто снова беременная я сижу на холодных ступенях больничного крыльца, испуганно хватаясь за живот, в котором шевелились в последний раз мои дети. И фоном, фоном, это ненавистное:
— Нина Евгеньевна, Нина Евгеньевна… с вами всё в порядке?
«Заткнись! — требовало всё моё нутро. — Заткнись! Замолчи! Я не хочу тебя слушать! Я хочу сидеть на крыльце и чувствовать своих детей! Заткнись!»