Параллельные - стр. 22
— Нужно принять решение, — продолжил репродуктолог, — оставляем обоих или…
— Оставляем! — хором выдали мы с Нечаевым, а я ещё и разревелась, не сдержавшись.
***
Беременность протекала по-разному. Случались дни, в которые мне вполне по силам было перевернуть мир, если бы мне дали нужную точку опоры, в другие же дни я ощущала такой упадок сил, что жить хотелось через раз. Но в целом всё это было ожидаемо, и мы успешно преодолевали все положенные сроки: месяц, два, три…
После первого триместра я выдохнула, решив, что всё самое нервное позади, ведь, как известно, обычно риски максимальны именно на ранних сроках.
Я продолжала работать, видеться с друзьями, мы много гуляли с Илюхой, наслаждаясь первым снегом и близостью зимы.
Первым тревожным сигналом послужила гипертония. Как обычно, я не сразу придала значение тяжести в голове, лишь на плановом осмотре у врача осознав, что причиной недомогания в последнюю неделю послужило повышенное давление.
— Беречь себя надо, — назидательно заметил Виктор Олегович, который вёл мою беременность ещё с момента её планирования, снимая с моего плеча манжету тонометра. — Нина, ну вы же врач…
— И как врач, я знаю, насколько бесит эта фраза, — напомнила я очевидное.
Мой доктор понимающе улыбнулся:
— Ладно, уели. Но поберечься всё равно надо.
Спорить я не стала и со спокойной душой ушла на больничный, дабы лежать дома, пить витамины и отсыпаться. В целом моя гипертония вела себя сносно, давая о себе знать лишь в периоды резких перепадов температур. Вскоре мне и вовсе разрешили вернуться на работу.
Срок моей беременности уже приближался к пятому месяцу, когда я ощутила первые шевеления. Они были настолько невесомыми, что я скорее догадалась, чем почувствовала, что внутри меня происходит что-то новое. Заорала на всю квартиру, порядком напугав Нечаева, который едва не навернулся на пороге спальни, прилетев ко мне с другой комнаты.
— Что? Где? Болит?
Я же стояла перед зеркалом, обхватив свой заметно округлившийся живот, и пускала слёзы.
— Нина? — уже откровенно запаниковал Илюха, готовый хвататься за телефон и звонить в скорую.
— Они шевелятся, — одними губами пробормотала я, после чего, наконец-то обретя голос: — Илья, они шевелятся!
Он окончательно остолбенел, видимо, едва не рухнув в обморок от облегчения, после чего подошёл ко мне на негнущихся ногах и приложил ладони к моему животу.
— Ничего не чувствую, — после минутного ожидания расстроился он.
— Да ты и не можешь, ещё слишком рано. Это скорее так… во мне.
— Не честно! — возмутился супруг. — У меня тут дети шевелятся, а я даже поприветствовать их не могу.