Параллели сплетутся - стр. 45

С выбором меню жизнь себе усложнять не стали. Как положено: первое, второе, салат и компот. На первое решено было подать борщ. После третьего курса универа, один мой приятель предложил махнуть на всё лето поработать на строительстве нулевого цикла нового предприятия в Ростовскую область. Там местные научили меня готовить борщ. Хотя, потом довелось пересекаться с выходцами из Украины, которые утверждали, что настоящие борщи готовят только у них на родине. Как бы то ни было, в нашей семье я был единственным специалистом по этому блюду. Со вторыми блюдами всё было сложнее. Но Валя с бабушкой, потрудившись на славу, обеспечили разнообразие, как гарниров с соусами, так и мясного. Словом, как отметила Серафима Кузьминична, Джозефу, доведись ему самому присутствовать, было бы приятно.

Гости не заставили себя долго ждать. Первыми приехали Кармазины. Виктор Анатольевич пребывал в хорошем расположении духа. В последнее время это бывало так часто, что окружающие перестали искать причины такого его состояния. Были, конечно, остряки, связывающие это с приближением старческого маразма. Но, очевидно, ими двигала банальная зависть. Ещё бы! Елена Алексеевна за прошедший год преобразилась и, буквально, переживала вторую молодость. Если немного абстрагироваться от манеры одеваться и держать себя так, как это свойственно дамам её круга, то даже отъявленный пессимист не дал бы ей более тридцати лет. Встретив Елену Алексеевну в простой повседневной одежде или спортивном костюме рядом с дочерью, можно было бы долго гадать, которая из сестёр старше. Было в Елене Алексеевне ещё одно изменение, которое заставляло закрыть глаза на любые шероховатости в её поведении или одежде. От неё исходило свечение. Елена Алексеевна наполняла своим внутренним светом пространство вокруг себя, где бы она ни находилась.

Сели за стол в гостиной. Полагалось сказать какую-то речь, вспомнить об усопшем, о его жизни. Но никто из нас не знал его более нескольких месяцев. На правах старшей начала бабушка:

– Хороший был человек. Добрый. – Повернулась в сторону камина, где на каминной полке стояла урна с прахом Джозефа и его фотопортрет, сделанный из фотографии на паспорт. – Покойся с миром. – Перекрестилась.

– Мир твоему праху. – Эхом вторил Кармазин.

Выпили. После, сначала вполголоса, как бы стесняясь, потом свободней, повели разговоры о чём-то отвлеченном. Похвалили мой борщ, хотя, явного энтузиазма в его поглощении заметно не было. Минут через пять встала Елена Алексеевна. Она просто поблагодарила Джозефа, повернувшись к урне с его прахом, за свою спасённую жизнь. Так неестественно было слышать из уст этой, на вид молодой, женщины слова о неминуемой смерти, ждавшей её, если бы не старик. Поэтому после её речи минуты на три за столом воцарилась тишина. Чтобы покончить с этой неловкостью Серафима Кузьминична потребовала от меня высказаться, поскольку из присутствующих я был знаком с Джозефом дольше всех.