Парадокс Севера - стр. 34
«Эй, друг, я итак весь в долгах», – хотел отшутиться я, но промолчал, вместо этого буркнув:
– Тогда к чему разговор. Ты же знаешь, это нереально.
– Ты поступишь на стипендию, – решительно заявил Север. Обычно подобный тон означал, что спорить бессмысленно.
– И как?
Он швырнул мне в руки учебник.
– Просто оставь это мне!
А потом развернулся и ушел.
Спустя неделю мы сидели в экзаменационном зале какой-то супер крутой Академии недалеко от Эльблонга, а я смотрел на пестрящий формулами лист. Он был написан словно на китайском.
Первый час я еще пытался что-то писать, но потом сдался, поняв, это провал! И когда решил, что все – пора отсюда убираться, Север возник прямо у меня за спиной. А потом все произошло так быстро, что я не успел даже рта раскрыть. Он подменил лист с ответами. Мой подписал своим именем, свой моим, и, хитро ухмыльнувшись, сдал, даже не проверяя, что за ерунду я там состряпал.
Так я впервые в жизни получил стипендию, а Виктор, тоже впервые, провалился.
И так же впервые в фамильном особняке от крика тряслись стены.
Несмотря на то, что отец Виктора был в курсе наших махинаций, игру пришлось поддерживать.
В академии Север представил меня как сына друзей семьи, что владеют в Москве ресторанами. Никто не догадывался о том, кто на самом деле мои родители. Знала лишь Адель. Единственной ниткой, связывающей меня с прошлым, стало прозвище – Страж. «Раз уж они не смогли навязать мне охрану, придётся тебе самому меня охранять», – пошутил Виктор, когда мы вместе, как и всегда, пересекли порог академии. Вот только он не знал, как близко к правде оказался.
– Как ни крути, мы разные, – вернула меня в реальность Адель, и я все-таки не удержался:
– А что разница во взглядах на жизнь зависит от суммы на твоем счете?
– О, еще как, милый Тони. Еще как.
Почему? Ну почему она всегда звала меня этим дурацким кошачьим именем.
– Деньги ограничивают. Гораздо сильнее, чем ты можешь предположить. И не так просто выйти из этого зачарованного круга.
– Слушай, Адель, – я покачал головой, потирая лоб. – Ни черта не понимаю, к чему ты клонишь.
Девушка обернулась, оказавшись совсем близко. Настолько, что я мог пересчитать веснушки, которые она сводила, но которые все равно упорно появлялись каждую весну, исчезая с наступлением морозов. Восемь на левой щеке. И пять на правой.
– Значит, ты счастливый человек, – ответила она. Телефон в ее руке пиликнул. – О, гляди!
Адель развернула экран, показывая их переписку с Севером. Я посмотрел на время. Значит, Адель отправила снимок и ему тоже.
Виктор ответил лишь одно слово.