Парадокс Атласа - стр. 17
Другое дело Нико. С ним Рэйна сознательно проводила времени больше, чем с кем бы то ни было, и казалось, ему ничего от нее не нужно. Это ведь такая редкость! Просто благословение. Разве что сейчас его пропитанная самоуверенностью симуляция начисто опровергла одну из фундаментальных личных истин Рэйны: в ней есть что-то еще кроме силы.
В основу своей зрелой жизни Рэйна положила принцип замкнутости ради самосохранения, но, похоже, нечаянно оставила окошко для Нико.
Она дала ему увидеть свои слабости, закоснелость, уязвимости и ошибки, а он взял и запомнил их. А потом воспользовался тем, к чему она прежде никого не допускала. Хотя и проявил в этом большую посредственность. Не питая амбиций и не стремясь использовать Рэйну к собственной выгоде, Нико просто тешил и лелеял свое эго.
Рэйна поерзала.
А, так вот что она ощущает: разочарование.
Тем временем в симуляции они расширили репертуар приемов. Пустили в ход ноги и захваты. Проекция Рэйны, не совсем адекватная благодаря Нико, подняла ставки и прибегла к сложным маневрам. (Да ладно, это всего лишь проекция, так ведь? В поисках подтверждения Рэйна мельком глянула на Парису и тут же, злая на себя, отвернулась.) Нико схватил ее и сделал вид, что хочет ударить коленом в лицо, а когда она отпрянула, пнул по «тормозам». Короче, проекция Рэйны угодила в очередную ловушку, а настоящая Рэйна, закипая, ощутила легкий и в то же время настойчивый, как прикосновение лозы или усиков, укол негодования.
(Чем, кстати, Рэйна отличается от друга Нико, этого сноходца? Она ведь тоже – подобно тому, ради кого Нико в отчаянии и пришел сюда, – орудие, к которому тянутся недостойные? Как он не заметил? Не то чтобы это важно. Не то чтобы Рэйна хотела доказать Нико или кому бы то ни было свою ценность. Не то чтобы она расстраивалась.)
Если Рэйна правильно поняла, то ритуал посвящения наказывал того, кого проецировали, а не самого проектора. Далтон так и сказал: никаких ограничений. То есть Рэйна могла бы примчаться в машине и похитить Нико, сразиться с ним при помощи магии, пронзить молнией в самое сердце или задушить лозой. И это только в рамках реальности. Тогда какие чары сотворила бы она за их пределами, в магической проекции, созданной в стенах волшебной библиотеки, где привычной реальности не существует?
Вот только Нико подобных раскладов явно не рассматривал. Ему и в голову не приходило, что Рэйна может одолеть его и удивить, и потому страдала она, а не он.
Она сжала кулак, и папоротник в углу распрямился, подобно хлысту, выстрелив в стороны стеблями, как щупальцами. У Рэйны в душе гнойником зрело некое чувство. Не боль от предательства, а нечто мягкое, словно плесень, похожая на опушку персика. Может быть, раздражение? Как от паучьего укуса, от ярлычка на одежде, от жужжания комара. Видимо, Рэйну раздражало, что Нико де Варона, похоже, не считал ее хоть сколько-нибудь важной.