Парабеллум. СССР, XXII век. Война в космосе (сборник) - стр. 8
– В любой момент. Когда вздумается северянам – тогда и…
Я вспомнила этот разговор двухнедельной давности, и по спине в который раз пробежал холодок. Скорее бы приехал Олег! Рядом с ним можно просто сидеть, касаясь локтем и коленом, и почти ни о чем не думать и не решать почти ничего. Разве что выбирать платье, в котором я особенно ему понравлюсь.
Из раздумий меня выдернул звук отодвигаемого стула.
– Так, пора идти, – Лоренцо встал из-за стола. Проходя мимо, тронул пальцем за плечо. – До вечера, Лаура.
– До вечера, – я наклонилась над тарелкой и закусила губу.
С недавних пор, прикасаясь к мужу, я чувствовала себя шлюхой.
Написав письмо Олегу, я спустилась в подвал – в мастерскую. Прохлада, привычные запахи глины, воска и мастики будоражили и успокаивали одновременно. Нужно закончить подарок для Олега. Смешивая раствор, разминая пальцами податливую глину, я вспоминала…
О том, что в его руках мне хорошо, как не бывало никогда в жизни.
7. Олег
Приникнув к иллюминатору, я рассеянно оглядывал унылый нарсийский пейзаж. Самолет набирал высоту, северная столица с предместьями осталась позади, и сейчас под нами была лишь однообразная, куцая и стылая пустыня. Она занимала большую часть страны, переходя в горные кряжи на севере и обрываясь в океаны с запада и востока. А на юге, на узкой горловине разделяющего материк на две половины перешейка, стояли мы. Советские миротворцы, пытающиеся не позволить дерзким, нищим и жестоким истребить изнеженных, богатых и благодушных.
Я откинулся в кресле и закрыл глаза. Перед ними стояла Грета. Так же, как стояла она на пороге, когда я уходил. Растерянная, плачущая – я не думал, что она умеет плакать вообще. Как не думал тогда, в самый первый раз с ней, что ослепительная красавица, символ северной нации, окажется девственницей.
Поначалу я считал, что Грету Его Совершенство под меня подложил. Считал до тех пор, пока однажды ночью, обнимая меня, она не шепнула: «Как же я всё здесь ненавижу, милый. И как же мне повезло, что есть ты». А когда я вскинулся и вопросительно уставился на нее, обвела глазами комнату, задерживая взгляд на вентиляционных отдушинах под потолком. И я поверил. Не знаю почему – шестым, может быть, седьмым чувством осознал, что она говорит искренне.
В прошлый мой приезд в Нарсию мы пробыли вместе полтора месяца. В этот – полтора дня.
– Ты вернешься? – спросила она тихо.
– Да, – соврал я. – И быстрее, чем ты думаешь.
Вернуться означало дать ответ Штольцу. А точнее, попросту его послать. И посмотреть, что из этого выйдет. Посмотреть можно было и издалека. Потому что вблизи означало бы, реши он рискнуть, немедленную мою ликвидацию.