Пара для Высшего - стр. 39
Уже у самого выхода из здания на меня кто-то набрасывается. Больно вцепляется в волосы, бьет по лицу, а я даже защититься не могу из-за скованных рук. Меня мотает и швыряет в руках охраны. Удары весьма ощутимы, а когда я оказываюсь на полу, на меня еще сыплются и пинки.
— Убийца, убийца, — истерически кричит женщина, а я пытаюсь свернуться клубком, закрывая голову скованными руками.
Женщину оттаскивают, а меня, как безвольного болванчика, поднимают и тащат дальше к машине. Я оборачиваюсь, скорее инстинктивно, боясь нового нападения, и лихорадочным взглядом цепляюсь за лицо Индарра. Глаза его злые и пугающие, губы сжаты, желваки ходят туда-сюда. Он выходит вслед за моей процессией, и я порывисто торможу, продолжая смотреть на него.
Альфа, пожалуйста.
Мне хочется дотянуться до него, коснуться, умолять, чтобы спас. Я точно сошла с ума от всего случившегося, раз готова умолять о спасении это чудовище. И, несмотря на весь здравый смысл, я тянусь руками в его сторону. Но меня грубо дергают вперед и сажают в машину. Дверь захлопывается, а я льну к окну, боясь разорвать зрительный контакт с Альфой.
А потом я вижу Нарсула. Он появляется за спиной Индарра и, обойдя его, спускается по лестнице, приближаясь к машине. Я завороженно ловлю каждое его движение, которое по своей плавности и опасности похоже на поведение хищника.
Омега внутри дрожит и тянется вперед, прикладывая трясущуюся ладонь к стеклу. Взгляд Альфы находит мои глаза, и от этого внутри все теплеет, какая-то искра надежды вспыхивает в сердце.
Большая ладонь с длинными пальцами ложится поверх моих, но по другую сторону стекла, и от этого жеста, я перестаю чувствовать себя настолько обреченно одинокой.
А потом Нарсул улыбается, легко, едва заметно.
Машина трогается с места, и я вскакиваю на сиденье, чтобы посмотреть назад. Как раз в тот момент, когда возле высокой фигуры Нарсула появляется не менее высокая и внушительная фигура Индарра.
21. 21
Вынырнув из кошмара, как из-под толщи раскаленной лавы, я никак не могу отдышаться. Все тело горит и ломит, голова чугунная. Я пытаюсь разлепить глаза, и мне с трудом это удается. В душной темноте камеры почти тихо, все спят, свет из грязного окошка у самого потолка бросает светлое пятно на пол.
Я снова в изоляторе, мой перевод назначен на утро. Соседки встречают меня уже по-дружески, только общаться у меня нет никакого желания. Утром перед слушанием мне дали таблетки, которые должны были немного притупить симптомы течки, но их действие вообще невозможно сравнить с тем уколом, который мне сделали, когда приходил Нарсул. Таблетки позволили мне продержаться пару часов, а когда я снова оказалась на жесткой койке изолятора после суда, меня снова скрутило.