Пара для медведя-одиночки - стр. 50
Рем придержал Трофима за плечо, кивнул: мол, садись пока со мной, по старой дружбе. Вербер разместился рядом с водительским местом, а ребята из ОПО устроились в салоне.
– Ну и зачем? – спросил Рем, сорвав машину с места и подняв непроницаемую для слуха и глаз перегородку между собой и салоном. Разговор по душам третьих ушей не терпит.
Трофим пожал плечами, развел руками.
– Я не мог ей отказать… Она так переживала из-за разлуки с ребенком. Сам знаешь, даже зверь, разделенный с потомством, беснуется и творит глупости…
– Знаю. Но ты не зверь, и она не зверь.
– Знаю… – повторил за Ремом Трофим. – Я надеялся, все обойдется. Выпишете мне штраф, подержите в КПЗ. Дадите пару бесплатных заданий… Но парнишка начал обращаться, пришлось принимать меры.
– И драконица твоя тоже превращалась.
– Возможно. Я не разглядел. Они ведь другие. Чей там призрачный зверь начал выбираться на волю – поди пойми. В общем, я решил ситуацию. Но прекрасно понимаю, что произошло. Так что не претензирую… Делай, что должен.
– Дурак ты! – рявкнул Рем, издал короткое рычание в воздух и досадливо саданул руками по рулю. – Я попытался замять. Честно! Отчасти понимаю тебя. Столько лет один, семья… та еще… А тут истинная. Мне ли не знать, как это крышу сносит. Сообразить не успеваешь, а уже начудил по самые небеса! Но над нами есть начальство, – он многозначительно ткнул пальцем вверх. – Ты в курсе. А тут всплыл еще случай с твоей сестрой… Ну ты понимаешь, о чем я…
– Да, все понимаю! Ее отправили в человеческую больницу, думали там ей лучше помогут. Все-таки у человеческих хирургов куда больше опыта в подобных случаях. Они людям пальцы, руки и ноги пришивают. А наши… сам понимаешь… привыкли иметь дело с существами, у которых куда больший запас прочности. Оборотень уже начал бы восстанавливаться после подобных повреждений… Но не Слава… И в чем-то родители оказались правы. Она ведь даже в себя пришла… Если помнишь… А наши медики говорили: не очнется, зря не надейтесь. Жаль, что она в бреду… наговорила… Такое… Такое… Я все помню… Не сомневайся.
– Было дело, – вздохнул Рем. – Мы тогда месяц аврально днями и ночами работали с персоналом и пациентами из реанимации. Ну что с твоей сестрой вместе лежали. С их родственниками, медсестрами, санитарами… Информация расползалась, как всегда в таком случае. Один сказал другому, другой – третьему, четвертый с друзьями, родственниками поделился интересностями… Швах… Коллективное сумасшествие можно конечно было пришить. Но… жалко людей стало. Они не виноваты. Пришлось попотеть. Вызвать дополнительных гипнотизеров, оборудование выписать… Вы всем задали жару… И если мы, местные, вас знаем и понимаем… Видели, что вы пережили… То там, наверху… у них ведь в глазах только цифры и факты. Количество денег, угробленных на это дело, и то, чем нам всем это грозило. Был момент, когда планировалось уже свернуть операцию и списать все на групповое помешательство на фоне отравления психотропными… Типа был теракт, и больницу накрыло… Я еле убедил начальство повременить… Причем, аргументы пришлось приводить не самые для вас удачные. Типа санитары рассказали девушкам, друзьям в ночных клубах, барменам… Больные – приятелям с работы… Ну и так далее. И что же теперь, полгорода в дурку? Мы потом еще через год-другой иной раз отлавливали отголоски той истории…