Папина содержанка - стр. 6
Ничего, я ещё узнаю, какую тайну скрывает это сердце! Эта мажорка, пропади она пропадом! Так было хорошо до её появления. А теперь сижу, словно на иголках! Хуже того: кручу головой в разные стороны, пытаясь её отыскать. Но нигде нет.
Праздник между тем шел своим чередом. Всё, как обычно на таких мероприятиях. Выступления артистов, в основном певцов и танцоров, нелепые и натянутые, а заодно истертые до дыр шутки ведущих: теперь их стало двое, к бородатому пухлому мужчине присоединилась миниатюрная брюнетка. Я заметил про себя, что она – очаровательная татарочка. Веселая, очень улыбчивая.
Почему татарочка? Сам не знаю. По имени определил, наверное, да по внешности – она назвалась Гелой. Прямо как у Булгакова в «Мастере и Маргарите». Только у той было два «л» на конце. И ходила она обнаженной, в одном только переднике, насколько я помню. Интересно было бы на эту, сегодняшнюю Гелу посмотреть в таком наряде. У неё такие красивые бёдра… О чем это я? Ах, со мной снова, кажется, всё в порядке. Интересуюсь другими девушками, как и прежде. Значит, прошло наваждение. И стоило мне так подумать, как на плечо легла чья-то рука.
– Здорово, сынуля! – послышался ироничный и до боли знакомый голос.
– Я тебе не… – начал было огрызаться я, оборачиваясь. И снова залип. Передо мной стояла всё та же Максим. Та, но… другая. Я опять глаз оторвать не смог. Куда пропала затянутая в кожу мажорка? Эта нахалка? Передо мной стояла образец стиля. Солидная молодая леди в шикарном платье с глубоким декольте. В ушах серёжки, на груди – колье. На лице – вечерний макияж. У меня слова в горле застряли. Я откровенно любовался ей и ничего не мог сказать. Как она всё это успела сотворить?!
– Опять ты на меня пялишься, – усмехнулась Максим. – Неудобно же перед гостями. Ещё решат, что ты в меня влюбился, – сказал она, опять наклонившись.
– Да пошла ты… – пробормотал я сквозь зубы и отвернулся, чтобы скрыть охватившее меня волнение. Как же она красива! В голове вертелась фраза, я её отгонял, как муху – «женщина моей мечты».
Вечер прекратил был томным. Максим ушла, но спустя полминуты вернулась с официантом, который нёс ей стул. Он поставил его за столик, попросив меня и остальных гостей подвинуться, и девица наглым образом уселась рядом, словно тут ей и предначертано было. Сделала рукой официанту. Показала на столик и покрутила пальцем в воздухе: мол, организуй. Тот кивнул и умчался.
Вскоре Максим принесли прибор. Она отпустила официанта, налила мне и себе водки из хрустального запотевшего графина, подняла свою рюмку и сказала, глядя на меня с ослепительной улыбкой: