Папа Жора - стр. 18

Из калитки вышла баба Маруся с ведром.

– А-ну, силач, покачай, – попросила, повесив ведро на крюк колонки.

Это мне – раз плюнуть. Р-раз, р-раз!

У бабы Маруси – один серьезный недостаток: мокрая тряпка, которой она может проехаться по спине, если рвать ягоды с забора. Но иногда она сама дает мне вишни или сливы. Непонятно, зачем бабе Марусе такой злющий Полкан? Не пес – чудовище.

Еще у нее есть шлемофон из черной плотной материи, с выпуклыми ромбиками, наушниками и ремешком. За него я готов отдать все на свете. Однажды баба Маруся подозвала меня и дала его примерить. Жалко, что Аллочка не видела. Правда, шлемофон оказался немного великоват, таких голов, как моя, вместилось бы две или три. Все равно, в этом шлемофоне я сразу стал большим и смелым. Как танкист Шолуденко, фотографию которого я видел в Парке Славы. Папа повел меня туда в День Победы.

…В длинной, широкой аллее, возле одной могильной плиты толпились взрослые. Там, со снимка в рамочке, улыбался парень в шлемофоне. Папа сказал, что этот танкист первым на своем танке ворвался в Киев, когда гитлеровцы драпали. Тогда я решил: вырасту – тоже стану танкистом, и, если понадобится, освобожу Киев от всех фашистов!.. Затем мы подошли к высоченному, уходящему пикой в небо, памятнику. Над горою принесенных цветов дрожал воздух, раскаленный от пламени. Монетки, звонко ударяясь о прутья металлической решетки, падали вниз, туда, где горел вечный огонь. Протиснувшись, папа стал читать на стеле высеченные имена погибших воинов. А я играл ремешком его часов. Но вскоре потянул его за руку – пора, мол, уходить, а то раскупят все мороженое. Когда мы возвращались домой и кончик моего языка едва поспевал слизывать падающие белые капли, папа как-то странно взглянул на меня и сказал:

– Тебя назвали Игорем в честь моего отца. Его тоже звали Игорем. Игорь Исаакович Баталин. Мой отец погиб на войне, защищая Киев. Теперь ты, сынок, – продолжатель нашего рода.

Я на миг замер. Сердце наполнилось гордостью за деда-героя. Но, в то же время, стало и как-то страшно: ведь это совсем не шутка – быть продолжателем нашего рода!..

                                     ххх

– …О, ты глянь, алкаш проснулся, – громко сказала баба Маруся.

В дверях показался папа Аллочки – нечесаный, хмурый.

– Здорово, Васек, – приветствовал его дядя Митя. – Ну, ты вчера выдал джаз. Доиграешься – загребут в мусарню. Как голова-то? Может, ополстаканимся?

– Хорошо бы…

– А чтоб вас, гадов, пересажали, – проворчала баба Маруся, снимая с крюка ведро.

– Слышь, ведьма, чем ворчать, дала бы лучше пару соленых огурцов, – сказал ей дядя Митя.