Папа, подари мне маму! - стр. 39
– Прости... простите, – шепчу я виноватым голосом.
– Я... это... я не хотела... – бормочет растерянная Лида, а еще через мгновение просто бросается от меня прочь в сторону женского туалета.
Теперь я чувствую себя ужасно, ведь я совсем не хотел обидеть эту чудесную девушку! Конечно, не должен был ее целовать, но... так получилось.
Порыв сердца, с которым не удалось совладать.
Теперь мне очень стыдно и неловко, ведь поцелуй, по сути, предназначался вовсе не Лиде, а Ане из моих воспоминаний.
Нужно попросить прощения – и надеяться, что она примет мои извинения, ведь Дарина уже привыкла к своей новой няне, да и все обязанности Лида выполняет безупречно, я не хочу ее увольнять.
Я нахожу ее в женском туалете, стучусь в кабинку – и, когда из-за дверцы появляется заплаканное женское лицо, протягиваю предусмотрительно оторванное от рулона бумажное полотенце:
– Лида, пожалуйста, простите меня. То, что я сделал, было возмутительно и совершенно недопустимо. Мне очень стыдно за свой эмоциональный порыв. Обещаю: это никогда не повторится.
Она смотрит на меня огромными глазами, которые из-за скопившихся слез кажутся океанами, и робко спрашивает:
– Теперь вы меня уволите?
– Что?! – удивляюсь я. – Нет, зачем мне вас увольнять?! Вы – прекрасная няня, моя дочь вас уже обожает, и я... я готов повысить вам зарплату, лишь бы вы сами не ушли после этого неприятного инцидента...
– Не надо, – она качает головой. – Я не уйду, но... давайте поедем в отель. Я не хочу больше находиться в этом ресторане.
– Да, конечно, – киваю я, и мы действительно возвращаемся в номер, чтобы поочередно принять душ и лечь каждый в свою постель.
На следующее утро мы стараемся вести себя, как обычно, но между нами все равно чувствуется напряжение. Мы стараемся не контактировать больше, чем того требует наш общий интерес – Дарина. Завтракаем с ней, гуляем, катаемся с тюбинговых горок, а вечером отправляемся смотреть новогодний салют в центре города. Когда пробивает полночь, и две тысячи двадцать третий год сменяется две тысячи двадцать четвертым, мы берем в ближайшей открытой кофейне безалкогольные глинтвейны и еще немного гуляем, а потом возвращаемся в отель, чтобы уже днем первого января вылететь обратно в Москву и постараться раз и навсегда забыть тот безумный поцелуй, случившийся с нами в заснеженном Париже под новый год.
24. ЛИДА. 23 глава
После поцелуя Артема Михайловича я сбегаю в туалет и несколько минут рыдаю, сидя на закрытой крышке унитаза в запертой кабинке.
Несколько раз ко мне стучатся сотрудники и гости ресторана, но их встревоженные французские возгласы остаются без ответа: я и на русском-то сейчас не готова разговаривать, что уж говорить об английском...