Папа под ёлку - стр. 18
Заглядываю на кухню и усмехаюсь. Людмила что-то кашеварит у плиты. Красивая и домашняя. Залипаю сначала на ее профиль, а потом плавно спускаюсь взглядом к рукам. Что-то быстро шинкует. Сама. Давно такого не встречал, все больше по ресторанам или доставкам.
— От головы что-нибудь есть у нас? — деловито интересуюсь, делая акцент на последнее слово и сажусь за стол.
Людмила оборачивается и смеряет меня убийственным взглядом.
— Таблетку или похмелиться? — язвительно усмехается.
Р-р-р, покусаю. Какая фурия. Так и пышет эмоциями.
— Таблетку.
Передо мной появляется стакан с водой и какая-то таблетка. С сомнением смотрю на нее. Не отравит ли меня благоверная? Придется рискнуть или сдохнуть от головной боли. Запиваю водой и прислушиваюсь к себе. Вроде ничего страшного не происходит.
— Кашу или яичницу? — спрашивает Людмила, но звучит как-то с подвохом.
Черт. С подозрением смотрю на изящную спину жены. Что я должен ответить? Кашу не ем в принципе, но сейчас она мне почему-то кажется наименьшим злом.
— Яичницу, — сдаюсь и обреченно смотрю на тарелку перед собой. Какой сюрприз меня ждет?
— Танюша, иди завтракать.
— Мам, я не хочу. — Девочка вбегает в кухню.
— Надо. Хоть чуть-чуть, — просит Людмила. — Вот видишь, папа уже завтракает.
Я? Да. Уже почти собрался с мыслями, чтобы позавтракать.
— А можно мне тоже яичницу?
— Можно, — улыбается Людмила и целует дочку в макушку. — Садись за стол.
Танюша опускается на стул напротив и с интересом разглядывает меня. А я ее. Смешная такая, курносая. А глазищи озорные.
Людмила ставит перед ней тарелку с яичницей. Точно такую же, как и у меня. Одинаковые. Перевожу взгляд на Людмилу. Улыбается как-то подозрительно, но ничего не говорит. Не будет же мать травить своего ребенка?
— Плиятного аппетита! — радостно восклицает девочка и бесстрашно отправляет в рот кусок яичницы.
— Приятного аппетита. — Я улыбаюсь и сглатываю слюну. Есть хочется зверски.
— А почему ты не ешь? — Нюша недовольно хмурится. — Невкусно?
— Ем. Уже ем, — нервно сглатываю, отправляю в рот вилку и зажмуриваюсь. Медленно жую, но ничего не происходит. Ничего не взрывается у меня во рту.
— Ну как? — хмыкает Людмила.
— Очень вкусно, — расплываюсь в улыбке. — Спасибо, дорогая.
— На здоровье. Чай или кофе?
— Кофе.
Что-то тут явно не так. Людмила уж больно покладистая. Может, конечно, свою вину чувствует за мою амнезию, но что-то верится в это с большим трудом. Судя по ее взгляду, добила бы, и рука бы не дрогнула.
— Мам, я наелась, — сообщает Нюша. Смотрю в ее тарелку и хмурюсь — ничего не изменилось.