Папа под ёлку - стр. 10
— Нет, пятнадцать, — специально говорю много, чтобы сторговаться на середине.
— Тогда десять.
— Ну хорошо.
Танюша прирожденный торгаш. В любой ситуации всегда добудет что-то для себя. Лишнюю минутку, лишнюю конфетку и так до бесконечности. Целую ее в макушку и иду на кухню.
— Я пошла готовить, а ты убирай игрушки.
Наш ужин затянулся, и поэтому спать мы легли поздно. Точнее, отрубились вдвоем на Таниной кровати. Обычно я ухожу, но вчера что-то пошло не так. А сегодня тоже суматошный день. Надо готовить праздничный ужин. Не люблю я эти застолья. Таня поклюет немного и уходит, я тоже много не ем. Получается, готовишь весь день для красоты. Но традиции и ритуалы никто не отменял.
Нехотя открываю глаза и широко зеваю. Не выспалась я ужасно, но надо вставать. Нюша уже не спит и, скорее всего, разносит квартиру. С таким моторчиком в одном месте очень сложно сидеть спокойно.
— Мама! Мамочка! — доносится из другой комнаты ее звонкий голос.
Почему я не удивлена. Нюша или что-то уже сломала или натворила. Иначе с чего ей быть такой взбудораженной.
— Что случилось? — кричу ей и сажусь на постели, разминая мышцы шеи.
— Там такое, — вбегает она в комнату и разводит руки в стороны, а я лишь скептически поднимаю бровь.
— Какое такое? — ловлю ее в охапку и зацеловываю. — Я разве разрешала включать телевизор?
— Ну пусти, — смеется и выворачивается. — Пойдем скорее, покажу.
Берет меня за руку и тянет в другую комнату.
— Ну пойдем, — обреченно вздыхаю и сдаюсь я. Иду за дочерью и по дороге собираю волосы в небольшой пучок, чтобы не мешались.
Вхожу в зал и не сразу замечаю какие-либо изменения. Точнее, совсем не замечаю. И что же здесь «такого»? Непонимающе смотрю на дочь, она озорно улыбается и показывает пальцем мне за спину. Оборачиваюсь и теряю дар речи от неожиданности. Передо мной стоит незнакомый мужчина и пьет кофе из моей кружки.
— Доброе утро. — Он как ни в чем не бывало улыбается. — Я у вас тут немного похозяйничал. Вы же не против?
От такой наглости я напрочь забываю все слова, лишь возмущенно открываю рот, как рыба.
— Кто вы? — наконец выдавливаю из себя и плотнее закутываюсь в халат.
— Мам, это же папа! — радостно сообщает Танюша.
— Какой еще папа?
— Настоящий, — хмыкает незнакомец и скрывается на моей кухне.
Господи, пожалуйста, скажи, что все это мне всего лишь снится. Да?
6. Глава 5 Константин
Просыпаюсь поздно и в пресквернейшем настроении. Еще и голова раскалывается в награду за ночные посиделки. Добрые дела даются очень непросто. Не зря Шапокляк говорила: «Хорошими делами прославиться нельзя». Но я-то не Шапокляк.