Папа для сладкой Булочки - стр. 26

— Всё хорошо, бабуль! — Обессиленно падаю в кресло и, положив ревущую белугой дочку на колени, стягиваю с себя свитер, спускаю чашу лифчика. — Сказали жить будет.

Прижимаю малышку к груди, в её голубых глазах слёзы, губки дрожат. Она, почуяв молоко, замолкает. Найдёныш опускается возле нас на колени. Обнимает мои ноги.

— Сейчас, Кирюш, я тебе чаю с молочком сделаю. — Бабушка крестится на икону в углу и выходит из комнаты.

Мы остаёмся втроём, и чувство покоя мягким пледом укутывает мою душу.

***

Ярослав

Поездка в больницу вымотала мне и душу и тело. Мне кажется, я никогда не бывал в подобном чистилище. Но нужно отдать должное стараниям Киры. Меня осмотрели досконально и взяли все анализы. Дома я сразу вырубился, привалившись к ногам своей спасительницы, пока она кормила дочку.

— Яр, мне в аптеку надо, — треплет Кира меня по волосам. У неё ласковые руки, и мне хочется мурлыкать от её прикосновений. — Иди на диван.

— Я с тобой в аптеку, — зеваю, неохотно отрываясь от тёплых ног Киры.

— Там минус пятнадцать, а у тебя штаны тонкие. Соглашусь, если наденешь под них что-нибудь тёплое.

— Интересно что? — настороженно спрашиваю я.

— Рейтузы пусть наденет, — баба Шура откладывает вязание, поднимается с дивана и идёт к комоду

— Какие тузы? Вы смеётесь? — хватаюсь за голову.

— Подштанники такие с начёсом, — она выуживает из ящика чёрные мохнатые панталоны.

— Я в них не влезу, — протестующе машу руками. — Даже не уговаривайте.

— Влезешь! И носки шерстяные выбирай, — баба Шура достаёт целый мешок разноцветных носков. — Какие тебе? Красные вот к свитеру подойдут.

— Я, конечно, ничего не помню, но совершенно точно никогда не подбирал носки под цвет свитера, — ищу поддержку в глазах Киры.

— Яр, там мороз.

— И конкуренты! — добавляет баба Шура. — Уведут таку снегурку, будешь знать! У неё по гороскопу в этом году любовь-морковь!

— Бабушка! — вскидывается Кира.

— У вас дар убеждения, баба Шур. Давайте сюда свои подштанники.

Выношу Булочку в коляске в тёмный двор. Метёт по-прежнему, и Кира закрепляет прозрачный чехол на люльке. Силюсь вспомнить хоть что-то, но мне незнакомы ни двор, ни улица. Как я и предполагал, это самая окраина города. Дальше гаражи, железная дорога и КАД. Видится мне, что били и переодевали меня не на квартире. Мой костюм, как говорит Кира, вонял машинным маслом. До сих пор следы от него остались на куртке и брюках. Такие вещи чаще держат в гараже или автомастерских. Думаю, что я сам приполз к подъезду Киры. Он первый у арки. Нужно завтра будет прогуляться вдоль гаражей при свете дня. Может, что и вспомню.